Чертог Шести

Божественность (говоря языком надтекста) темы четвёртой сонаты выясняется этим сходством с прозрачной очевидностью: эта тема принадлежит Божественному Лицу, Единому от Святыя Троицы, Иисусу Христу. В короткой четырёхтактной (крест!) I части эта тема образует неточный трёхголосный канон, чем сразу и иконописно («Где это вы видели у Баха иконы?») ставится её сверхзначимость, сверхценность. Концентрация гештальта в материальной малости – это тоже о Боге. «Бог есть Дух» (Ио. 4, 24), безтелесен. II часть сонаты №4, Vivace, с размером и гештальтом, подобным III части Божественной сонаты №1 (там Святой Дух), ставит Личность Иисуса Христа с ещё большей достоверностью. Нужно обратить здесь внимание на брошенные вниз квинты Божьего гнева – сопоставь со второй сонатой, т. 3-4. Во второй сонате (I ч.) квинты брошены по три раза и распространены по всем голосам, включая скрытые – брошены на всё человечество. Во II части четвёртой сонаты квинты брошены четыре раза, только в каком-либо одном голосе и без скрытых – Сын Божий принимает на Себя Крест – эту чашу Божьего гнева, которую за всех людей выпить до дна суждено Ему одному. Это умозрение Кизера сочетается и с интуицией: в теме – с четырьмя брошенными квинтами, в общем смятенном гештальте II части, однако же в Божественном размере и с очень решительным концом – слышатся Кизеру слова Господа, сказанные Им одному желавшему пойти за Ним, куда бы Он ни пошёл: «лисицы имеют норы, и птицы небесные гнёзда, а Сын Человеческий не имеет где приклонить голову» (Лк. 9, 58). Смятенность II части ответвляет от этой ассоциации ещё одну: с рысканьем этих самых лисиц²⁰, преследуемых охотниками – врагами Господа фарисеями и книжниками. Ко всему этому и вышеописанному Божественному (пассионному) гештальту примыкают ещё и фигуры: Incarnatus – т. 7-9, 49-51 и др.; turbae – впервые т. 25 и далее:

Пример 20.

III часть.

Хотя Робби не может схватить её единым гештальтным ви́дением, вернее, не имеет виде́ния к ней (о видениях дальше), тем не менее христологический гештальт и здесь весьма прозрачен. (Кизер всё охотнее заменяет «однозначность» «прозрачностью»: к надтексту это выражение подходит куда лучше.) И прежде всего – часть начинается с apostroph – tasto solo баса: h – Я – Господь. Так персоналистически начинается из всех средних частей суперцикла только одна эта, что как нельзя лучше характеризует отношение её надтекста к Богу – Иисусу Христу. А далее – параллели из других сочинений. Цепи кварт (кварта – крест):

Пример 21. Дорийская фуга BWV 538/II

Тональность си минор: органная прелюдия h-Moll BWV 544/I с её мелкодольностью, которая означает у Баха терновый венец, капли крови, виноградные грозди слёз: Matthaeus-Passion, Erbarme dich, mein Gott (№47), где мелкодольность окрашена еврейско-восточной мелизматикой (Бах и Восток – тема ненаписанной докторской диссертации для пока незаведующего вновь открываемой университетской кафедрой), Johannus-Passion, Betrachte, meine Seele, Arioso (Bass) (№31). Тема III ч. движется к западу (десцендирует) фригийским оборотом во всех голосах, сохраняя при этом удивительную мягкость: Иисус Сладчайший и в страданиях, ещё до пятой сонаты (не «сладостный», не путать!). Если бы Кизера попросили в двух словах охарактеризовать Иисуса: вот, он человек, как увидеть в Нём Бога? – Он и на Кресте – Сладчайший.

Весьма примечательно, что десцендирующая тема кварт проводится близко к концу III части в узком каноне двух мануальных голосов с сопровождением педальных мотивов, близких к таковым же I части – что, соотносясь с трёхголосным (неточным) каноном I части, образует арку двух этих частей: 1) речь идёт об одной и той же Личности Господа Иисуса Христа (канон с давнего времени – признак атрибуции Персоны), 2) части первая и третья, начинаясь, к тому же, одним и тем же образом – «tasto solo» педали – знаменуют в общей композиции сонаты две из четырёх сторон Креста (об арочности и Кресте речь будет и далее). Канонические построения такой композиционной сложности и гештальтной важности за пределами четвёртой сонаты не просматриваются во всём суперцикле.