Чертополох и золотая пряжа

– Что ж, сомневаюсь, что боги пропустили бы такое, – прогудел Николас в притихшей толпе. Ловко схватил петуха, свернул ему голову и отдал невесте. Потом принял из рук тестя прекрасный меч, повернулся к Давине и произнес ритуальную фразу:

– Я, Николас Хредель, клянусь поднять это оружие на защиту своей семьи и держать его в ножнах в доме своем.

– Я, Давина Умайл, клянусь быть послушной женой и не противиться воле своего защитника и мужа, – заученно ответила молодая невеста, все еще держа в руках окровавленного петуха. Но стоило ей произнести фразу целиком, как дева почувствовала, что кровь животного с ее рук и платья стала с шипением испаряться.

– Боги приняли клятвы! – шепот, пронесшийся по двору, был подобен прибою. Редко когда союз освещало столько знамений. Правда, лэрд Умайл не мог с уверенностью сказать, что они были благими. Ведь клятвы, так явно принятые богами, невозможно было нарушить.

– А теперь покажем молодую хозяйку дому и очагу! – прогремел Николас, отвлекая своего тестя и советника от тревожных мыслей. Он подхватил жену на руки и перенес ее через главные ворота замка. Поднес к камину, полному золы, выдал ей щетку, огниво, трут и произнес: