Чертополох и золотая пряжа (СИ)

Через отмеренное время Гарольд наблюдал, как малый отряд под королевскими знаменами покинул ворота замка. Навстречу ему из леса, на крепком гнедом коне, выехал одинокий рыцарь в зеленом плаще. На середине пути они встретились, и некоторое время стояли, явно беседуя. Потом Гинерва со своим сопровождением направилась к замку, а рыцарь вернулся в лес.

Румпель спешился, накинул на коня золотую уздечку и зашагал по видимой лишь ему тропе. Лес с легкостью впустил гостя, позволил ему слиться с тенями. Пройдя полсотни ярдов, маг остановился, дожидаясь, когда его нагонит растрепанный келпи. После нырнул в едва заметную рябь и очутился на небольшой поляне, густо усеянной цветущей земляникой. По краю поляны прямо из земли росли четыре огромные корневые кресла. В них восседали те, которых Румпель принял решение считать семьей. В ногах у Ноденса на маленькой скамеечке сидела горбатая Тэрлег. Все в сборе и все ждут их с Калдером возвращения. Маг отыскал взглядом супругу, отмечая, как постепенно становится мягче ее заостренное лицо, а из глаз уходит тревога. Беспокоится. Каждый раз, прощаясь, оставляет ему часть своего сердца. Хотел бы он надеяться, что, возвращаясь, отдает взятое.

— Ее величество Гинерва Мэнская лично изволила вести переговоры относительно судьбы Бернамского леса, — маг опустился в пустующее кресло. — Она узнала меня … и ждет в замке. Сама дала мне "Клятву послу".

— Неразумно идти нам в каменный лес. Да и королева людей опаснее многих туатов темной стороны луны будет. Не верю я ее клятвам, тем более добровольно данным. Почему твой брат не вышел за стену? — Ноденс положил подбородок на сцепленные в замок пальцы и вопросительно посмотрел на Румпеля.

Маг откинулся на спинку кресла и некоторое время молчал.

— Клятву послу невозможно нарушить. Даже ей. Да и я знаю, что нужно Гинерве — мое отречение. Я дам его, мне ни к чему трон людей. Слишком я далек от их нужд и чаяний, слишком чужд вычурности двора. В обмен потребую признать Бернамский лес анклавом сидов.

— Даже так… — Ноденсу все еще не нравилась идея встречаться с людьми на их территории. А в честность королей он не верил никогда. Спакона Тэрлег молчала и никак не реагировала на прожигающие взгляды своего правителя.

Румпель, видя сомнения Лесного Царя, криво усмехнулся. Осторожничает сид, слишком свежи воспоминания неудачной войны. Не за себя боится — за горстку своих туатов. Хочет сохранить народ, не позволить ему сгинуть в водовороте очередной распри.

— Я сам пойду, — наконец принял решение маг, — один. Не вернусь через три дня, уходите в Холмы или сражайтесь — дело ваше.

— Нет! — слово брошено, как камень. Тяжелое и твердое. И взгляд Айлин такой же твердый.

Румпель выдержал взгляд супруги, улыбнулся мягко, вскользь, едва приподняв уголки губ.

— А не должна ли супруга быть покорной воле мужа своего?

— Покорность следовало искать среди человеческих женщин, а не у сиды темной стороны луны. Я иду с вами, супруг мой.

Маг кивнул. Ничего иного он от Айлин не ожидал, хоть и надеялся на ее благоразумие. Увы, супруга была мудра, но отнюдь не благоразумна. И решения ее подчас балансировали на грани. Принять под свою руку туатов темной стороны луны — кто б в ясном уме на такое решился бы? Но его Айлин намеренно пошла на это, став сестрой нечестивого двора. Предводительницей опальных туатов. Обученный дворцовым интригам, Румпель знал, насколько это филигранное решение с заделом на будущее. Ведь пора бы уже понять туат де Дананн, что ростки всего живого появляются в тени земли, а бессмертие без культа жизни — лишь существование. Все живое должно отбрасывать тень, даже сиды. И он рад, что его тенью решила быть Айлин. Ей он может доверить свою спину без оглядки. Вот и сейчас стоило ей озвучить решение, как из плотной листвы вынырнул темноволосый сид с орлиным носом и стал за троном супруги. Хорошо, значит, не меньше десяти лучших воинов нечестивого двора пойдут с ними.

— Я тоже, пожалуй, прогуляюсь в каменный лес, — с другого края поляны появился рыжеволосый Абарта, — И, кстати, лэрды Эйлп и Урби привели своих людей к северным воротам Бренмара. Они желают видеть на троне истинного сына Николаса.

Румпель неодобрительно качнул головой. Только междоусобицы ему не хватало. Однако здесь и сейчас эта поддержка лишней не будет.

— Раз так, пошли к ним гонца, пусть отберут с десяток рыцарей для сопровождения нас во дворец. А тебе и твоей поддержке я рад всегда, Абарта.

Сид тряхнул медной шевелюрой и растаял в густой листве.

— Надеюсь, ты не нуждаешься в прилюдном подтверждении моей преданности? — произнес едва слышно Калдер, склонившись к плечу мага.

— Нет, потому и не спрашиваю. Знаю, что все равно пойдешь, хоть я и дал тебе свободу, — так же тихо ответил Румпель

— Пойду, а если вновь попытаешься от меня избавиться, применю к тебе магию келпи и приклею намертво к крупу.

— Слава Наклави покоя не дает а, друг?

В ответ Калдер лишь громко фыркнул.

— Раз мы решили вопрос, то собираемся у края леса через две четверти часа. Не стоит заставлять королеву Альбы ждать.