Чертоцвет. Старые дети

Алон и о половине опасностей ни словом не заикнулся Якобу. Каарле был еще моложавый мужчина, крепкий, как корешок, и цели ставил всегда перед собой ясные. У него пока еще маловато денег, однако тем больше рвения. Ведь надо спешить, если человек решил построить на главной улице Гельсингфорса каменный дом, Каарле не может, подобно Фоме, купить Ерема. А с теми несколькими свободными рублями, что позвякивают в его кармане, к такому человеку, как Ерем, не подступишься и привилегий не получишь. Но Каарле немного надо, чтобы положить своих конкурентов на обе лопатки. К самому Алону Каарле, само собой, близко не лезет, а с мужиками помоложе кое-что случалось. Даже своего финского собрата — было дело — со свету сжил. Каарле болтлив, вечно у него припасена какая-нибудь шутка — друг, каких мало. Балагурит, поет, отплясывает польку — в руках бычий хвост. Алон сам со смехом глядел на его паясничанье. Но в действительности Каарле вовсе не такой шалопут, каким кажется, это он все больше для виду делает. Этакое шутовство у него заместо сетей. Пусть все видят, что забота не гложет его сердце. Жизнь прекрасна, ребята! Вот и остальные начинают думать — что же это я, последний болван, грусть и печаль развожу! И когда подходит вечер, мужики помоложе собираются вокруг Каарле. Внезапно кровь в их жилах начинает бурлить — хоть весь земной шар хватай в объятия, а уж столицу-то подавно. Все с гиканьем выходят со двора бойни на улицу и тут же забывают о брошенном где-то в лесу стаде. Утром выглянет солнце и запоют птицы, подбадривает их Каарле, но до утра времени много. Пареньку пришлось месить немало грязных или пыльных дорог — несколько сот верст, и ох как долго, месяц, а то и больше, и теперь он хочет вкусить удовольствий большого города! Первым делом Каарле ведет своих новоиспеченных друзей в кабак. Он заказывает всем водку и квас. У кого вместо бороды пушок — тому подают мед, у Каарле широкая натура. А после Каарле помахивает сторублевкой: дескать, пусть платит тот, у кого в кармане есть деньги помельче. Не может же он пугать здешнего кабатчика такой большой купюрой. Ох и ржут же все шуткам Каарле.

Ближе к ночи Каарле ведет своих друзей к тонким столичным барышням. Люди ведь не святые, это обстоятельство как день ясно Каарле. Все располагаются со своими мамзелями по уголкам. Распределив парней, Каарле делает от ворот поворот, щелкает каблуками и испаряется. Наутро, ни свет ни заря, он у бойни и принимается осаждать Ерема. Остальные еще нежатся в постелях барышень, башка раскалывается, ни рукой, ни ногой не пошевелить. Выхода нет — надо опохмелиться. Опохмеляются до тех пор, пока, глядишь, солнце не начинает клониться к вечеру. Дураков, которые в столь поздний час отправятся на поиски Ерема, нет. Муки совести надо утопить в водке — ничего иного не остается, как снова отправиться в кабак. Так вот и идет, быстро да гладко, все вниз да вниз — словно на масленице съезжаешь на санках с холма в топкое болото.

Один из соотечественников Каарле, финн, много дней подряд пьянствовал таким образом. Его подручные, сторожившие в лесу стадо, решили, что хозяин упал в Питере в канал и утонул. Не в силах больше ждать — да и нашла на них страшная тоска по дому, — парни взяли и повернули вспять. Скотина без присмотра растеклась кто куда. Дорогие животные стали добычей волков, в лучшем случае иные из них забрели на какое-нибудь хуторское пастбище и прибились к тамошнему стаду — там хозяева и прикончили их, чтобы никто не пронюхал о добыче.

Алон с ужасом думал о Якобе. Кто знает, вдруг попался на крючок какой-нибудь девице? Дело молодое, разве устоишь перед соблазном, когда кровь у тебя бурлит. Потом подбирай такого парня и гляди, не подцепил ли от барышень какой дурной болезни — кто его тогда лечить будет?

Впервые в жизни Алон почувствовал настоящий страх перед своей младшей сестрой. Что с того, что их разделяли сотни верст. Как он объяснит Яве всю эту историю?

Алон не сумел уберечь парня. В свое время управляющий был для Алона что родной отец, запрещал и предостерегал. Еще извинялся: дескать, поскольку корчмарь мужчина суровый, я не желаю получать нагоняй из-за твоих выходок. Смех разбирает, как подумаешь — какая такая власть у корчмаря над управляющим! Привези управляющий из Питера вместо Алона одни рога да копыта, то и тогда отец даже пискнуть бы не решился.

Алон засунул руки в карманы и медленно зашагал по направлению к своему стаду. Ему показалось, будто он забыл что-то под деревом, где так долго стоял в раздумье. Он оглянулся и увидел у ствола два темных следа. Только всего и было теплой земли что следы двух ступней, в остальных местах почва снова подмерзла.

Достигнув открытой поляны, Алон задрал голову кверху — с неба струился странный зеленоватый свет, и Алон застегнул полушубок на все пуговицы.