Чертоцвет. Старые дети

Матис хотел, чтобы к драгоценному Иудину острову было удобно добираться. По мнению Явы, не стоило так надрываться ради того, чтобы облегчить переход двум-трем коровам. Конечно, ко времени дойки коровы возвращались бы к хлеву — людям проще, но все-таки? Матис же считал, что нельзя подходить к каждой работе с меркой — выгодно ли это. К тому же, выбрав местом жительства край болота, он обещал Яве убрать с ее дороги все заботы. Теперь он укладывал камни, один к другому, чтобы дорога получилась надежной.

После того как старые россаские постройки сгорели, Якоб решил поселиться по соседству с банькой. Камней в окрестности хватало, их и после закладки фундамента россаских построек осталось бы еще достаточно, но Якоб предпочитал брать камень там, где полегче. В то время он еще не знал цены Иудину острову. Якоб вывез камни с дороги, которую строил Матис. Матис вроде бы равнодушно взирал на эту несправедливость, спрятав руки в коленях, в глазах — отчаяние, а на лице неизменная улыбка. Ява, словно безумная, во весь голос кричала на сына — образумься, зачем ты разрушаешь работу другого? Справедливость не должна сгинуть с лица земли! Люди мрут как мухи, если у них отнять последнюю веру!

Никакого толка от этих криков не было, только народ в деревне смеялся.

Ява была убеждена: тот, кто не печется о других, не заботится и о своей судьбе. Позже не только их с Матисом коровы, но и россаские увязали в трясине и от восхода до захода солнца месили болотную грязь, добираясь до Иудина острова. Там, тяжело отдуваясь, они ложились на мох, и грязь медленно стекала с них. Первые дни измученные животные не давали молока. Обычно, перегоняя коров на остров, люди ожидали погоды посуше, иначе животные могли утонуть. Болото и так будто подстерегало их, стремясь засосать; иногда они выбирались на берег по уши в грязи, только глаза и рога не были залеплены болотной жижей.

Каменная дорога Матиса, пожалуй, больше всего пригодилась бы Юстине. Она до конца своей жизни боялась болота. Ява не раз наблюдала из окна баньки, как Юстина неверным шагом ступала по качающимся мосткам, чуть ли не волоча за собой молочные бидоны. Кто-то невидимый словно толкал шатающуюся Юстину то с одного, то с другого боку. С большим трудом удавалось ей удерживать равновесие. Ява часто размышляла о том, что болотные ямины притягивают к себе тех, кто слаб. Со временем Ява поняла, что превратилась в болотного стража. Она опасалась, что Юстина больше не в силах будет противостоять судьбе. Встанет как-нибудь в сумерках с постели, презрительно махнет рукой на потолок — пусть себе этот распутник Якоб тешится там со своей Леэни, пойдет к мосткам и бросится в болотный омут, чтобы освободиться от всего. Однако Юстина не стала сама гасить свечу своей жизни. Позднее Ява много раз с удивлением думала, что ее здоровая и, по крайней мере с виду, спокойная мать была слабее болезненной Юстины.

Все же Ява не зря не спускала глаз с болота. Последыш Юстины — Юхан унаследовал от матери боязнь болота. Чудно, как все страшное занимает ум ребенка. Мальчик боялся болотных ямин, и в то же время темная и неподвижная вода притягивала его. Еще в раннем детстве он удирал на болото и, покачиваясь на кочке, не отрываясь смотрел на воду. Кто знает, каких тварей он там видел; во всяком случае, что-то пугало его так, что он то и дело, охваченный диким страхом, с криком мчался во двор Россы. После этого его долго нельзя было успокоить.

Однажды, когда погруженный в свои мысли мальчик смотрел на воду, случилось несчастье. Новые коровы, которые после произведенных горожанами взрывов заменили старых, никак не могли свыкнуться с тем, что должны все лето провести на Иудином острове. Одна стельная корова особенно обезумела, она так и норовила повернуть обратно в Россу. Не проходило дня, чтобы она не блуждала по болоту. Корова все время стремилась к людям, словно боялась, что принесет на свет двухголового теленка. Маленький Юхан как раз стоял между двух болотных ямин — откуда ему было знать, что стельная корова захочет пройти именно здесь. Корова нащупывала ногой кочки покрепче, она была взбудоражена, и ей было не до мальчишки. Вот и случилось, что она задела Юхана своим толстым брюхом и столкнула его в омут.

Не зря Ява не спускала глаз с болота. Догляд никогда не бывает бессмысленным. Она даже юбку не успела с себя сбросить. Кочки пружинили под ее ногами, край болотной ямины заколыхался, подбросил Яву и помог ей прыгнуть. Схватив мальчика, она подняла его на край ямины. Самой же ей пришлось побарахтаться, прежде чем под руку попались крепкие ветви кустарника, схватившись за них, она смогла подтянуть свое обмотанное тяжелой одеждой тело к берегу.