Чертов Лоб (СИ)

На бирже эмитент "Нефть Росинского" обозначался как "Нефрос", имел неплохую репутацию, по мнению аналитиков, не хватая звезд с неба исключительно из-за постоянной сонной неохоты, с которой руководство компании платило государству налоги. Судя по фотографиям из Интернета, верхушке "Нефроса" светило уже завтра оказаться под следствием, чисто автоматически получив лет по сто двадцать пять каждому с полной конфискацией имущества. Рожи у руководства компании были подчеркнуто воровские. Если бы мне пришлось вести реальные дела с одним из этих, с позволения сказать, лиц, я предпочел бы как можно дольше держать свои деньги в собственных карманах. Чертов Лоб, однако, не предоставил Виктору Олеговичу право выбирать.

Тома информации о "Нефти Росинского", вербальные интервенции, сухие цифры, фантастические слухи, таблицы, достоверные факты, диаграммы валились на меня широким потоком, оставляя в сердитой растерянности и нервном напряжении. Разбираться с этим сомнительным богатством я не собирался принципиально.

Через несколько, проведенных в кошмарном нетерпеливом ожидании часов, биржа открылась. Торги пошли, вырвав меня из нормального течения нормальной человеческой жизни, чуть ли не совершенно отключив человеческую память, а может и сам человеческий разум. Помню, сильно тряслись руки, пальцы едва попадали на клавиши компьютерной мыши. Прилипнув носом к экрану, я следил, следил и следил за малейшим изменением цен, одинаково неготовый и к поражению, и к победе. Не знаю, вызвала ли невроз компания "Нефрос" у каждого своего инвестора, моя голова попросту отказала.

Кажется, я негромко выл, когда ленивая первая, неторопливая пятая, убийственно медленная шестая, совершенно мертвая двенадцатая свеча неохотно сдвигались в направлении, указанном на пиле с Чертового Лба. Кажется, я молил меняющуюся в обе стороны цену остановиться там, где завершалась проявленная в редакторе фотографий линия. Кажется, я выкрикивал в потолок каждую следующую стоимость, громко истерично хохоча, когда пророчество все-таки сбывалось. Кажется, я спал, бессмысленно водя курсором компьютерной мыши по монитору. Кажется, я бодрствовал, вкушая безумный ужасающий кошмар, прямо сейчас разворачивающийся на экране.

Так прошел мой день, выброшенный, вырванный из жизни эмитентом "Нефть Росинского". Меня жутко трясло, когда торги наконец-то завершились. Последняя на сегодня свеча замерла именно там, где предсказал ей место график с проклятого и потрясающего Чертового Лба.

Бессонная ночь, принесу себе соболезнования за воспламенение, напоминала бред умалишенного. Лишь теперь, впервые я подумал о том, сколько лет, веков, тысячелетий, геологических эпох петроглифам, спрятанным в глухом лесу. Кто, собственно, высек изображение? Художник, зверь, инопланетянин, шаман? Зачем? Человек часто делает что-то в жизни, сам не зная откуда пришла к нему идея и чему она послужит в дальнейшем. Неужели так и было? Неужели так и случилось однажды? Почему никто из гостей загадочного Чертового Лба не усмотрел в линиях на скале потрясающую возможность сказочно, по-взрослому разбогатеть? Неужели на площадку перед выпуклой скалой никогда не ступала нога практичного, до гениальности грамотного человека вроде меня? Почему, собственно, неведомый автор рисунка обратил внимание на наш нынешний век, выбрал эмитент с нелепым названием "Невроз"? Неужели дело случая? Почему, зачем, кто, почему, зачем, кто, почему? Ни одна из моих новых теорий меня не устраивала.

Первое, что я сделал ранним утром, был обширный свод статей о компании "Нефть Росинского", читать которые с точки зрения получения информации оказалось полностью бессмысленно. Нет, за вчерашний сумасшедший день я абсолютно ничего не пропустил. Название эмитента говорило, вопило, горлопанило само за себя. Ожидать, что компания Росинского занимается доставкой египетских мумий до конечного пользователя или импортирует в Россию магические палочки из школы для малолетних английских магов с плохим зрением, безусловно, не приходилось. Несмотря на прошедшие годы, цены на акции эмитента "Нефрос" до сих пор не оправились после затяжного падения в разгар мирового кризиса две тысячи восьмого года. Безликие массы биржевых аналитиков дружно пророчили компании достойное будущее, неизвестно с какого потолка соскребывая свои данные. Грязные животные. Дворняжки. Мелкие бессмысленные букашки.

Перед началом значительных новых дел, я переехал, сняв уютную светлую квартирку в другом районе Кемерово. Задолжав прежнему хозяину плату за несколько последних месяцев, на добрую память о себе я сломал телевизор, разрезал ковер в гостиной, вывернул подоконник, потрудился устроить короткое замыкание в кухонной плите, а напоследок включил воду, предварительно заткнув ванну пробкой. Мне было глубоко противно исчезать бесследно, не оставив по себе долгой памяти. Когда я закрывал входную дверь брошенной квартиры, неутомимые ручейки уже пробрались в прихожую.