Чёртов палец

Вечером следующего дня они приехали в театр и заняли кресла в первых рядах партера. Любуясь великолепием зрительной залы, Лотта случайно скользнула взором по ложам бенуара и в одной из них заметила молодую даму, которая смотрела на неё в бинокль. Не придав этому значения, Лотта тотчас отвернулась. Вскоре дирижёр взмахнул палочкой, раздались начальные звуки «Prèlude à l’après-midi d’un faune»[20], и она вся отдалась волшебному очарованию музыки. Но, когда смолка последняя нота прелюдии, она вспомнила о даме с биноклем и взглянула мельком в сторону ложи, в которой та сидела. И снова увидела она устремлённые на неё стёкла бинокля. Этот странный интерес незнакомки к её персоне немало удивил Лотту. Она успела заметить, что это была элегантно одетая темноволосая девушка, но бинокль, который та держала в изящных, украшенных кольцами руках, не позволял рассмотреть её лица. Лотта отвернулась и не скоро смогла избавиться от неприятного сознания, что за ней кто-то наблюдает. Когда же, незадолго до окончания концерта, она снова бросила взгляд в направлении ложи, та оказалась пустой. Она с облегчением вздохнула и более уже не смотрела в сторону бенуара. Наконец оркестр смолк. В зашумевшей зале послышались недовольные реплики, сначала робкие, потом громче. Молодой человек, сидевший с ними в одном ряду, засвистел.

— По моему рассуждению, это не музыка, а самый натуральный декаданс! — прошипел мужской голос у них за спиной.

— Ты прав, Дорик, — вторил ему голос женщины, — в этой музыке нет ничего основательного, она вся рассыпается на кусочки…

— Какой вздор! — не удержавшись, возразил Навроцкий, наклоняясь к уху Лотты, и, захлопав в ладоши, крикнул: — Браво!

Несколько голосов его поддержали, раздались редкие аплодисменты, но большей части публики исполненные произведения не пришлись по вкусу — она улюлюкала и смеялась. Лотта же, как и Навроцкий, была в восторге от этой утончённой, завораживающей музыки.

— Нужно непременно достать ноты с сочинениями Дебюсси, — сказала она, когда они сели в автомобиль. — Я обязательно хочу что-нибудь разучить…

Через несколько дней Навроцкий съездил в Петербург и вернулся с тетрадью прелюдий для фортепьяно. Лотта тотчас села за пианино и принялась разучивать особенно понравившиеся ей вещи. Уже на другой день перед вечером она приятно удивила Навроцкого, проникновенно, очень мягким туше исполнив «Les sons et les parfums tournent dans l’air du soir»[21] и «La fille aux cheveux de lin»[22].

Глава девятнадцатая

1