Чертов папочка (СИ)

О своих биологических я давно перестала думать. Хотя я помню день, когда мать пришла ко мне. Вероятно, ее заставила опека, либо она пыталась каким-то образом оправдаться перед людьми, якобы ее сердце радеет за дочь. Вот только жуткий перегар испортил впечатление. Ни новенькое платье, ни красиво уложенные волосы не показались мне привлекательными. Образ женщины, рядом с которой, согласно книжкам, должно быть тепло, радостно и светло никак не вязался с ней. Сплошное разочарование — такими мы были друг для друга. Ей и даром не далась хилая прыщавая дочь, а мне — мать-алкоголичка.

Помнится, в день назначенного свидания я очень ее ждала, а потом… сбежала. К Дюдюку. Тогда и поняла, что нет никого более доброго, чем чужой человек, пожалевший брошенного ребенка и протянувшего ему руку помощи.

Я вздрогнула от неожиданно прозвучавшей мелодии звонка.

— Да, Сергей Степанович.

— Ева, обедаешь? — спросил начальник.

— Да, жду заказ.

— Приятного аппетита. Зайди потом ко мне. Надо поговорить.

— Спасибо. Что-то серьезное?

— Не совсем, — уклончиво ответил он. — Надо потолковать о Волкове и Нестерове.

Каким образом могли быть связаны эти две личности — не знаю, но к директору школы обещала заглянуть.

Ну вот. Опять мне напомнили про лейтенанта. Наша вторая встреча вновь закончилась его злостью. Хоть и причиной негатива была не я, но странный осадок в душе имелся. Почему он зашел в зал? Посмотреть на тренировку ката-группы? Тогда, как давно он там стоял? Много ли видел? Все же Юстев был не только настойчив, но и чересчур прилипчив.

— Твой заказ, Ев. — Эльвира подошла к моему столику с подносом. — Сделай лицо попроще, великомученица.

— Не бузи! — показала я ей язык и вдохнула аромат наваристого супа.

Прочь все мысли! Блюда местного шеф-повара надо есть только с хорошим настроением.

***

— Сергей Степанович, можно? — спросила я, открыв дверь кабинета директора. Он оторвал взгляд от монитора и кивнул.

— Как себя чувствуешь?

— Хорошо, — улыбнулась ему, усаживаясь в кресло напротив. — А с чего вдруг такая забота?

— Ева, поговорить надо.

— Вы уже предупреждали.

— Ну да. — Его кадык нервно дернулся. Я тоже напряглась, ожидая худшего. — Знаешь, Ев, мы за тебя переживаем.

— Мы?

— Ты… — Мой вопрос начальник проигнорировал. — Нестеров не тот человек, которому можно доверять, Ев.

— Сергей Степанович! — Вот откуда ноги росли. Но мне совсем не хотелось слушать мораль по поводу своего выбора. И все же начальник ее толкнул.

— Ты согласилась на сотрудничество с ним, но он может втянуть тебя в очень опасное дело. Даже Волков это подтвердил.

— Вы разговаривали с Евгением о моей работе? — Я удивилась, помня недовольство мужчины, наблюдавшего нашу с Юстевым перепалку в тренировочном зале.

— Да, пришлось, потому что… — Он вздохнул. — Хрустев замял дело Дюдюка по чьей-то наводке. Женя сам выдвинул эту версию. Но там нечистое дело, Ев, понимаешь? Кто-то мог заказать его, либо вас обоих.

— Подождите! Сергей Степанович, что вы такое говорите? Меня-то за что?

— Не знаю, но Женя ищет, копает…

— Он все еще расследует это дело? — Теперь я не просто удивилась, а была немного в шоке. Неужели смерть сенсея не только мне не давала покоя?

— Да. Более того, ему очень сильно понадобились бы твои показания, но ты ведь ничего не помнишь. Знаешь, я думаю, если тебя тоже заказали, может, передумали из-за амнезии? — Он оттолкнулся в кресле и встал. — Мы с Женей ломали голову, искали зацепки, но кроме Ивашина ничего существенного.

— Ивашина? — Фамилия показалась мне знакомой.

— Ты могла слышать о нем из новостей. Недавно на Чукотке обнаружили новое месторождение золота — об этом орали из каждого ящика. Ивашин ведет проект, а он имеет дело с подозрительными людьми.

— Но каким образом золотоискатель может быть связан со мной и с учителем? Мы же каратисты.

Я засмеялась. Получилось фальшиво и нервно. Что уж говорить, слова Степановича пугали.

— А вот это очень интересный вопрос. Жаль, пока ответа нет. Главный свидетель ничего не помнит.

— Ну, вообще-то кое-что помню… — Я замялась. Рассказывать о том, какие картины из прошлого нарисовала мне память было страшно и стыдно. Ведь я помнила свой видок, руки этих ублюдков, лапающих меня и бешеный взгляд учителя, которого держали несколько парней.

— Помнишь? — Сергей Степанович аж подобрался от такой информации и сел обратно в кресло. — Ева, ты серьезно?

— Разве я могу обманывать?

— Как давно?!

— Успокойтесь, — предостерегла его жестом руки, так как заметила подозрительный блеск в глазах. — Мне будет очень неловко рассказывать о событиях того вечера кому-то. — В горле появился ком, который я с трудом сглотнула. — Но если Волкову можно доверять, и он действительно хочет докопаться до истины, а не как тот урод, которому непонятно вообще за какие заслуги передали дело, то я расскажу.

— Ева… — выдохнул он мое имя и откинулся в кресле. — Ты уверена, что сможешь? Девочка, на тебе же лица сейчас нет.

— Делать из этого тайну я не хочу. Да и когда о чем-то знают двое, то и ответственность делится на двоих. Может, мне так легче будет?