Чертова баба

Более всего Светлову, конечно, интересовал монастырь Федора Стратилата.

Но такая поездка потребует не меньше недели. Так быстро, с наскоку, там ничего не узнаешь — надо будет задержаться…

Но ни о какой долгой поездке пока не могло идти и речи. Кит простудился. Пока ОРЗ не пойдет на убыль, Светлова привязана к дому. Ненадолго отлучиться — об этом еще можно попросить свекровь.

Так что монастырь Федора Стратилата — это в перспективе. А пока…

Надо исследовать все пространство вокруг Погребижской, прежде заполненное живыми людьми, — размышляла Светлова. — Что с ними случилось? Куда делись и каким образом «делись»?

Вон сколько «интересного» стало известно о докторе Милованове! А тоже поначалу казалось: что особенного? — умер и умер! — все когда-нибудь умирают.

Но ведь еще был у Погребижской старший брат… Тоже умер. Правда, довольно давно, во всяком случае, не два года назад.

А что, например, известно о бывшем муже Марии Иннокентьевны?

И он тоже умер. И тоже, как доктор Милованов, два года назад.

Так что бывшего мужа Погребижской, брата болезненной Елизаветы Львовны, точно никак нельзя оставить без внимания!

«Ну что — опять в гости к Малякиным?» — задумалась Светлова.

Нет… Пожалуй, им можно чересчур надоесть.

Сразу обратиться к Елизавете Львовне? Рановато. Пока не собраны предварительные сведения о ее брате — рано!

Бывший муж Погребижской был журналистом. Возможно, Андрей Кронрод что-то о нем знает, и мог бы помочь? Или кто-то еще у них в газете?

И Светлова принялась звонить.

Оказалось, что в курсе был сам Андрей: когда-то давно они с Лешей Суконцевым, бывшим мужем Погребижской, вместе работали — мир журналистский тесен.

И еще — о везение! — оказалось, что у Кронрода нашлось время для неторопливого рассказа. Редчайший случай.

— Знаешь, Леша под конец жизни стал каким-то странноватым, — объяснил Светловой Андрей. — Хотя и не сказать, чтобы уж очень странным! Сейчас ведь много таких людей, которые как-то «не вписались» и отодвинулись куда-то в сторонку, в леса, поля и огороды.

— А с Погребижской он последнее время общался?

— Да, с бывшей женой Леша Суконцев, несмотря на развод, общался. Да и чего им было не общаться? Ведь развод этот был в высшей степени цивилизованным… Естественным!

— Вот как?

— Да… Их брак умер очень естественной смертью. Ну, ни к чему им было вместе жить — ни тому, ни другому. Бывают, видишь ли, очевидно, такие люди — не выносящие жизни впритык, с общим Дыханием. Но общаться они общались. В общем, можно сказать, это была тихая дружба. Когда Леша бывал в Москве, непременно наведывался к бывшей жене.

— А что, разве он жил не Москве?

— Да уже давно нет. И забросил журналистику. Квартирку какую-то, оставшуюся от родителей, сдавал и жил на эти деньги в деревне какой-то отшельнической странноватой жизнью — кормил там котов и с утра до вечера ходил по лесу.

— Ну, это же полезно для здоровья, — удивилась Светлова. — Отчего же он так рано умер?

— Аня, жаль, что мы говорим по телефону, а то бы ты видела, как я пожимаю плечами. Понятия не имею, дорогая! Отчего люди умирают? Живут-живут и умирают. Знаешь, это случается постоянно. Стало быть, ничего особенного.

"Знаем мы, эти «случается постоянно», «ничего особенного»! Вон доктор Милованов — тоже «ничего особенного…» — подумала Светлова.

— Хотя знаешь… Если уж ты так заинтересовалась… — Кронрод замолчал.

— Заинтересовалась, заинтересовалась! — подтвердила его предположение Светлова.

— То, может, тебе поговорить с его сестрой? Говорят, эта старушка до сих пор регулярно, чуть ли не каждую неделю, ходит к нему на кладбище.

— А на какое, не знаешь,?

— Знаю, конечно. Я ведь был на Лешиных похоронах. На Пятницком он похоронен.

«Стало быть, на Пятницкое кладбище регулярно Елизавета Львовна ходит, несмотря на свое здоровье…» — Светлова задумалась, вспоминая свой предыдущий телефонный разговор с золовкой писательницы Погребижской.

Ну что ж… Кажется, теперь Анна уже более информирована и подготовлена к встрече с ней.

* * *

Остальное, оказалось, только «делом техники». Светлова, увы, уже неплохо ориентировалась на московских кладбищах.

Кладбищенские работники объяснили Ане, что за могилкой, которая ее интересует, присматривают. И что регулярно, раз в две недели по пятницам — если, конечно, не лежит в больнице! — сюда приходит родственница захороненного.

И они, работники, ее хорошо знают, потому она, родственница эта, регулярно дает им деньги, чтобы они тоже за могилкой ухаживали, поскольку очень болезненная и самой ей это не под силу.

С утра в пятницу Светлова была на Пятницком.

Невысокая, в каракулевой шубке — мода и роскошь прежних лет! — и такой же круглой шапочке дама появилась на кладбищенской аллее в начале одиннадцатого.

«Вот она какая, золовка Елизавета Львовна…» — обрадовалась что ее не подвели, Аня.

— Здравствуйте! — слишком обрадованно, не успев перестроиться и скрыть этой радости, поприветствовала она старушку. — Помните, я вам как-то звонила? Я пишу дипломную работу о творческом и жизненном пути Марии Иннокентьевны, я студентка…