Чертова батарейка

Они же еще не знают про пакеты, которые были у меня на плече и ноге сегодня утром. Риск был слишком велик, но и цена была высока.

— Что три, что четыре — невелика разница, — выдал я наконец, глядя на унылые лица своих спасителей. — Эта банда, что гналась за нами, увела себе мою спутницу, батарейку, а еще и профессора с его помощником. Теперь у них есть все, что нужно.

— Хм, спутница, — Лена начала раскатывать большой пакет, последний из тех, что был в кейсе. — Симпатичная?

Краем глаза я заметил, как Владимир покачал головой. Я воспринял его сигнал, хотя и так не собирался выкладывать на стол все карты.

— Специфическая, — холод пакета обжег грудь. Лена надавила снова. — Я ведь не очень-то всматривался, не до того было.

Володя поводил ладонью возле шеи, показывая, что сейчас лучше заткнуться. Я последовал его совету, но Лена не собиралась останавливаться.

— И не смотрел совсем? Спаситель, — она резко ткнула пальцем под ребро. — Тоже мне, не успел один остаться, а уже нашел тут.

— Ты что, ревнуешь? — спросил я и тут же пожалел, потому что пакет к моей груди прижали ну очень плотно.

— Если тебе так интересно, — Лена наклонилась ближе к моему лицу, — то да.

Оно резко оттолкнулась и отошла от машины. Я остался на сиденье в полулежачем состоянии. Владимир стоял рядом.

— Она правда ревнует? — поинтересовался я.

— Есть немного, — произнес он. — Но, думаю, самую малость. В конце концов, надо думать, что у вас с той девушкой ничего не было. Судя по твоему рассказу и времени у вас было маловато, а уж насчет желаний — это уже слишком субъективно.

— Не было и не планировалось, — ответил я, вспомнив сцену в квартире. — Это она «немного» ревнует? А если было бы много?

— Если было бы много, пакет доктора Игнатьева твои ребра бы уже не спас.

Доходчиво. Я и не догадывался, что Лена Воронкова была настолько рада меня видеть. Мне это очень льстило, но я рассчитывал, что девушка очень быстро придет в норму и успокоится.

— Странно, что не ты был за рулем, — продолжил Владимир, — непривычно.

— Мне тоже, — буркнул я, наклонившись вперед, чтобы посмотреть, что делает девушка. — Как вам удалось меня найти? Датчик в телефоне?

— Да, Кирилл позаботился о том, чтобы мы смогли найти тебя, если ты вдруг перестанешь выходить на связь привычными способами.

Я не стал спрашивать, что было бы, потеряй я телефон. Или если его кто отнял — кого и как им удалось бы тогда найти?

— У вас есть с собой какое-нибудь оружие? Что угодно. А то у меня кроме одного пистолета ничего нет.

— Дружище, мы сейчас на гражданке. Нам не выдают оружие. Так что тебе очень повезло, что есть, чем защищаться. Хоть и нелегально.

К концу его объяснения к машине подошла Лена.

— Как ощущения? — спросила она меня.

— Как будто у меня дыра от плеч до пупка, — ответил я. И правда, чувствительность пропала примерно от шеи до самой задницы, но дальше не расползалась.

— Значит, пока ничего страшного. Везет же тебе.

— В чем мне везет?! — не удержался я, сорвавшись на крик. — В том, что меня второй раз за две недели покалечило так, что я нормально дышать не могу?

— Тише-тише, чего истеришь, — Лена улыбнулась. — Уже и пошутить нельзя.

— Повезло мне пока только с тобой, — нервно хихикнул я. Внезапно после выдоха не получилось набрать в грудь воздуха. — Ой, — вырвалось у меня.

Онемевшая от препаратов грудь заморозилась до самой диафрагмы и сделать вдох не получалось никак.

— Снимайте, — еле слышно произнес я.

Как отрывался пластырь от кожи, я не ощущал совсем. Но нехватка воздуха ощущалась явно.

— Вытаскиваем его!

Хорошо, что все мои полувылеченные ребра не давали никаких болезненных ощущений. Орать при полном отсутствии воздуха все равно не получилось бы. Меня уложили на землю.

— Ты тут синеть не вздумай, — Лена уперлась мне в грудь обеими руками. Класс. Живому будут делать искусственное. — Так, стоп. У него же сердце бьется? — она повернулась к брату. — Что делать?

— Рот в рот, — пожал тот плечами. — Я даже могу отвернуться.

— Как ты можешь шутить! — воскликнула Лена и стиснула мне нос двумя пальцами.

Вообще, когда эта процедура проделывается с бездыханным телом, которому все равно, делать можно все, что угодно — и никто не скажет ни слова против. Но поскольку при моей замороженной от препаратов диафрагме все остальное функционировало вполне нормально, ощущения от потока воздуха в глотку были далеко не самые приятные.

Продолжалась эта пытка несколько минут, пока наконец, когда Лена не взяла перерыв, я не ощутил возможность самостоятельно дышать. Вот уж действительно, пока не потеряешь способность — не поймешь, как это приятно.

Девушка наклонилась повторить процедуру, но я мягко отвел в сторону ее руку, чтобы она не зажимала мне нос и, приподнявшись, впился в ее губы, пока она еще не поняла, что происходит. Это было гораздо приятнее, тем более, что она не отстранялась.

Прошуршав травой, повернулся Владимир и пристально посмотрел на нас.

— Что-то мне подсказывает, что ты уже совсем здоров, — он выждал пару секунд. — Э-эй! Хватит уже, давайте, подъем.