Чертова Дюжина

– Ну что? Поговорили, дети? – В дверном проеме появилась Станислава.

– Ты Петя, на работу иди. Не переживай, не думай ни о чем, а Я за Аленкой присмотрю. – Сказала женщина и направилась в угол, где лежала окровавленная рубаха Аленки. Подняла ее, замотала в цветастую ткань и крепко на узел завязала.

– Не знаю как Вас, и благодарить, Станислава Богдановна. – Всплеснул руками Петр.

– Та, что ты? Что ты? – Отмахнулась знахарка и, взяв Петра под локоток, повела на выход.

– Слушай меня, Петя, внимательно слушай и запоминай. Смотри, ни слова не упусти из речи моей. – Монотонно, прямо в ухо говорила парню женщина.

Они вышли в «светлую», знахарка остановилась и посмотрела Петру прямо в глаза:

– Аленку любишь?

– Что за вопросы такие, Станисла…

Но женщина рукой показала, чтобы Петр не перебивал и слушал дальше:

– Ну, а ежели любишь, то за нее постоишь и никого не пожалеешь и не убоишься?

Тот кивнул.

– Ну, тогда вот что… – Очень тихо и вкрадчиво, заговорила Станислава Богдановна. – Пойдешь в соседнее село. Там спросишь у людей, но думаю, если внимательно слушать меня будешь, то сам дорогу верную найдешь. Живет там на самом краю, почти около леса, Евдокия Мохрина, очень сильная ведьма. Не людимая, характерная, не каждого допускает и не каждому помогает, но ты постарайся ей понравится, разжалобить. Подарок ей принеси какой-то, хороший, стоящий, что-то ценное. Говори очень вежливо, а то даже слушать тебя не станет. Она все видит, все знает и про каждого. Говорят, из такой беды вытащить может, из которой никто не поможет. Сила ее велика. Креста на ней нет, и никогда не было. Она с бесами знается. Только не испужайся!

– А Вы ведь… тоже помогаете людям? – Удивленно спросил Петр. Странно было ему, что известная в селе знахарка, посылает его к ведьме на поклон, да за помощью еще и в другое село.

– Петруша, на мне крещение православное, крест да житие по заповедям! – Строго сказала знахарка. – Так что не искушай. Я по заповедям живу, коли, по одной щеке ударят, другую подставлю. Так что тут, в делах твоих и Аленкиных, моя сила невелика. Ни мести, ни обрата-возврата, а только отведу беду да полечу, а разобраться тебе Евдокия поможет. Я то что? Совет мудрый, слово доброе, беседу задушевную, травки-муравки для здоровья, шепотки отводящие, а тут еще и защита нужна, иначе долго твоя супруга не протянет, да и с тобою, что недоброе, приключиться может из –за…

И тут же Станислава замолчала. Чуть не проговорилась, не хотела она вслух говорить, пусть та, кто никого и ничего не боиться ему сама скажет. А ей, негоже, на врага в семье указывать, а тем более самого близкого и родного человека.

Станислава перекрестилась и поправила лампадку в «красном куту».

– Олеи подлить надо, скажу Миколе. – Как бы сама с собой, заговорила знахарка.

– После работы говорите? – переспросил Петр.

– Да, после работы, если выйдешь, в акурат к нужному времени и прийдешь. Спит она днем, сила ее могучая к вечеру просыпается, а ночью особенно велика. Сделаешь, все правильно, то поможет она и будет Вам с Аленкой житие и … глядишь, детишек здоровеньких еще понаделаете. – И знахарка мило улыбнулась, так по – матерински тепло, как никогда не улыбалась ему родная мать Алевтина.

– Понял. – Сказал Петр. – Да вот только, что ж ценного ей отнести? Даже не знаю?

– Посмотри безделушку, какую нибудь, золотую. Только чтоб твоя или Аленкина была, у чужих или в долг не бери. – Серьезным тоном приказала Станислава.

Петр поблагодарил Станиславу за совет и помощь и отправился на работу. Весь день он думал о том, где ж ему что-то ценное взять, чтоб в уплату ведьме отнести? Материны прикрасы золотые, брать нельзя, а у Аленки, только колечко обручальное да сережки. Правда, в галантерее, был у них маленький ювелирный отдел, там, кстати, мать Маруси, жена Головы и работала, золото продавала. Да вот, недавно, уехала она отдыхать в Крым, и теперь ее сама Маруся подменяла. Присмотрел он как-то цепочку тоненькую и хотел для Аленки купить, а как та родит, подарить ей за ребеночка. Да вот не случилось, но деньги он копил, откладывал.

– Так может деньгами? – Думал Петр. – Та нееее, Станислава бы сказала, да и куда женщине пожилой живущей почти в лесу те деньги? А золото тогда куда?

Петр возил Голову, Потапа Евгениевича, а сам все на часы поглядывал и думал, как ему успеть деньги забрать из дому, да так, чтоб мать с причитаниями да криками не насела, да потом в галантерею успеть. А тут как назло, день суетный выдался, начальсву прямо скажем, везде поспеть нужно было, во все места и разом, а особенно к любовнице Клаве, местной первой красавице и самогонщице по совместительству.

– Потап Евгеньевич! Разрешите с просьбой обратится? – Осторожно, но в тоже время твердо и уверенно сказал Петр.

– Что Петя? Не стесняйся. – Буркнул Голова.

– А позвольте мне седня машину взять? Дела семейные, надобно по лекарства съездить для жены. – Соврал Петр, но не мог же он про ведьму начальнику рассказывать.

– Та чеж не можно, можно, возьми. – Отмахнулся Голова.