Чертова Дюжина

Люська в обморок, брат то ее тоже с фронта не явился. А на всю округу слыл лучшим баянистом.

– И Любаня тут с Марьяной, за столом сидят. – Продолжала Матрена.

Любаня и Марьяна, сестры близнецы, на фронте медсестричками были. Тоже погибли.

– Игнат, Михаил, Василий, Николай. – Перечисляла по именам Матрена всех присутствующих «гостей с того света».

– И Ибрагим тоже тут. Слышишь Фатима? Ибрагим твой, говорю, тоже тут!

Фатима только руками лицо закрыла да давай молиться Аллаху не понашему.

Стали сельчане назад пятиться.

– Вот Юрка Кирпа, всех привел, Я смотрю. – Хихикнула не к месту Матрена.

Только вот сельчане то, ничего этого не видели, одна только Матрена все разглядеть и могла, да нам рассказать.

– Так чтож делать – то? – Спросил кто-то из мужиков у нее.

– Тихо. Стойте, где стоите. Сама думаю, что делать. Скоро скажут, покажут, что делать. – Сурово сказала Матрена.

– Ленка! – Вдруг кто-то из баб не выдержал и окрикнул танцующую женщину. Та остановилась, огляделась вокруг. В лице поменялась, как будто поняла, что происходит. Видимо увидела, что и кто ее окружает и что в ее доме твориться, вскрикнула, схватилась за сердце и замертво упала. Подбежали мужики, стали ее вытаскивать из хаты на двор.

– Шож ты сука, наробыла! – Завопила Матрена. – Хто ж тебя, злыдню, недоделанную просил ее звать? А?»

Тут баба Агрипина замолчала и посмотрела на меня и сестренку. Она рассказывала историю живо и красочно, захмелев, после второй стопочки и некоторые слова не контролировала, а тут мы, дети, сидим и «уши греем».

Студенты, тоже покосились на нас. А мы, как ни в чем не бывало, вяло жевали пирожки с вишнями и не понимали, почему же бабушка замолчала и чего это, на нас так недовольно косяться эти ребята из города.

– Малыши – карандаши, а может вы домой или гулять пойдете? – Поправляя очки, обратился к нам один из студентов, типичный ботаник. Мы только синхронно замотали головами, что нет, никуда мы не пойдем. Нам же было интересно, чем дело то закончилось в истории, которую рассказывала баба Агрипина.

Студент нажал на магнитофоне кнопку записи и баба Агрипина продолжила:

«Вытащили Ленку на воздух, откачать пытались да куда там. Матрена так и сказала, что помочь ей уже ничем нельзя, Юрка от тоски, за собой забрал.

– Вон она, там уже с ними, танцують и спивають песни, как ни в чем не бывало. – Кивнула она в сторону хаты.

Но сельчане, естественно не видели ничего, что же там происходит на самом деле, от них-то скрыто было, в отличие от Матрены Горбатой.

– Она ж толком и уразуметь ничо не успела! – Все причитала Матрена и раскачивала головой в стороны.

Не верить ей, причин у сельчан не было, слишком она сокровенные вещи рассказывала.

Похоронили всем селом, помянули. А дом тот, забили досками, так он по сей день и стоит, никто туда не заходил с тех времен. Да вот иногда, по весне, в акурат в начале мая, слышат люди с той хаты, как гармонь играет, да частушки поют, смеются, но зайти туда никто не решается. И Вам, студенты городские, не советую.»

– Даааа… – Протяжно сказал один из студентов, тот самый ботаник, что меня и Нюсю, домой отправить пытался. Было видно, что молодые ребята особо в эту историю не верили, оно и понятно, что с них взять, молодые и городские. А вот мы с сестренкой прониклись. Так нам жалко стало Ленку Кирпу, мужа ее Юрия и бабу Агрипину, да и вообще всех жителей села с этой истории, тем более, что тех кто еще остался в живых, из старичков, мы знали лично. Матрены Горбатой, в живых уже не было.

Студенты еще остались у бабы Агрипины, а Я и Нюся, пошли гулять.

– Нюсь, а пошли в тот дом сходим. – Предложила Я сестренке.

– Ляль, а давай не пойдем. – Ответила сестра.

– Ну, тогда Я сама пойду, раз ты такая трусиха! – Гордо заявила Я и направилась на край села, к той самой хате, где и жила когда-то Ленка Кирпа.

Деревянный заборчик давным-давно сгнил и его остатки, маленькими колышками торчали из – под земли. Но увидеть их сразу было нельзя, поскольку все сильно заросло травой. Я прошла вовнутрь двора, подошла к ветхой хатке. Крыша местами обвалилась. Двери были наглухо забиты досками. Я обошла хатку со всех сторон в надежде найти какую-то лазейку, чтобы проникнуть вовнутрь. Ничего не нашла. И, несмотря на старость и ветхость дерева, мне даже не удалось оторвать ни одной доски от забитых окошек. Сама же хатка, одну сторону, низко ушла под землю, и маленькие окна были практически на одном уровне с моим ростом.

Сложно сказать, что двигало детскими поступками, но было принято решение, идти на кладбище и искать могилу Кирпатой.

Долго искать не пришлось. Логика ясна, идти туда, где самые старые могилы, без памятников, без крестов, а с советскими железными звездами, покрытыми ржавчиной.

В стороне, старых погребений, она была одна из последнех, а по другую сторону, уже были более свежие захоронения.

На металической выцвевшей от времени, фотографии, покрытой ржавчиной по углам, серьезно смотрела молодая женщина.

– Здрасьте тетя Лена!

Я дастала из кармана мятый пирожок. Их стащила у бабы Агрипины, один сестре и один так, на всяких случай.