Чертова дюжина. 13 страшных историй

– Женщина на два часа, расстояние – три метра…

Впереди чувствовалось скопление большой холодной массы. Где-то там возвышалось среди деревьев заброшенное здание. Зачем мать хотела привести меня сюда?

Трость путалась в пожухлой траве и палых листьях. Здесь дурно пахло – прелой листвой, землей и чем-то еще – сладковато-гнилостным, тошнотворным и невыразимо отвратительным. Спереди доносилось еле слышное жужжание, будто мухи кружили над навозной кучей. Я неуверенно шагал вперед, все больше ощущая, что все это – одна большая ошибка. Хотелось позвать, но было страшно нарушить тишину. И внезапно я понял, что гораздо больше боюсь другого – что кто-то ответит мне из темноты.

Азарт и надежда быстро улетучивались, уступая липкому страху.

Вот он я – слепой паренек, стоящий у недостроенного бетонного дома посреди ночного леса, и никого вокруг, лишь тихий голос в наушнике, нашептывающий:

– Женщина перед вами… на одиннадцать часов – стена… расстояние – восемь метров.

Зазвонил телефон, заставив меня подскочить от испуга. Я совершенно забыл о нем, болтающемся на шнурке под одеждой, куда бы я ни направлялся. Маленький, почти невесомый гаджет с клавишами для слепых и функцией родительского контроля…

– Миша, ты куда утопал? Ночь на дворе…

– Ярик, – меня затопила волна облегчения. – Я у старой заброшки в лесу…

– Чего-о? – поразился он. – Ты что там делаешь?

– Долгая история…

Нина что-то сказала в другое ухо, но я не обратил внимания.

– Ну ты даешь, брат. Оставайся там, я сейчас за тобой приеду. Надеюсь, подъездную дорогу не перекопали…

Он отключился, и я снова услышал тихое бормотание наушника:

– …переди. Перед вами четыре женщины.

Сердце ухнуло в пропасть. Я взмахнул тростью, пронзая пустоту.

– Расстояние – один метр… Расстояние – два метра…

Фантомы отлетели прочь и закружились хороводом – Нина не успевала называть расстояния. Я подошел, унимая дрожь в коленях. Жужжание усилилось. На запястье села муха и тут же унеслась прочь.

Нина продолжала что-то говорить, но я уже понял, куда мне пытались указать.

Сырая земля уходила под уклон, в глубокую канаву у основания бетонной стены. Вонь здесь становилась сильнее. Наконечник трости шарил в опавших листьях, зарываясь все глубже, пока не коснулся чего-то мягкого, податливого. Я вытащил трость и опустился на колени. Разворошенная листва остро пахла влажной гнилью, и откуда-то снизу пробивался тошнотворно-сладкий запах тухлятины, от которого болезненно сжимался желудок. Как загипнотизированный, я продолжал перебирать слипшиеся комки, отшвыривая в сторону скользкое, холодное, зарываясь все глубже, пока пальцы не нащупали что-то вроде мешка… нет… куска ткани. Я провел рукой, ощупывая находку, обнаружил кругляш с перекрестьем посередине. Монетка? Нет… да это же пуговица! А вот и еще одна…

Рука двигалась вдоль прошитого края плотной материи. Пальцы покрылись чем-то влажным и липким. Мокрые листочки налипли на тыльную сторону ладони. Я нащупал длинное, вьющееся – сложенную сетку? Или…

Указательный палец коснулся твердого края, нырнул внутрь, погружаясь в вязкое, слабо шевелящееся. Что-то осторожно, почти нежно коснулось кожи. Под подушечкой происходило движение. Большой и безымянный пальцы прошлись по краям, ощупывая почти правильную окружность, вторая ладонь обнаружила ниже провал с торчащими резцами – и через мгновение картинка сложилась.

Человеческий череп!

Я завопил, выдергивая палец из глазницы, и, пошатнувшись, завалился на спину. Сердце колотилось как бешеное. По запястью что-то ползло. Пальцы нащупали толстого извивающегося червяка, отшвырнули прочь. Внутренности скрутило, и я едва не вывернулся наизнанку, думая о том, чем перемазаны руки.

В канаве, заваленный прелыми листьями, лежал труп.

Я сел, пытаясь совладать с дрожью. Вытер ладони о штанины, провел рукой по земле вокруг себя, отыскивая отлетевшую трость, нащупал ремешок и продел в него запястье.

– Перед вами – четыре женщины.

Голос Нины заставил меня подскочить.

Четыре женщины. Боже мой!

Вероятно, все где-то здесь, в яме, среди листьев и мусора…

Я отползал дальше, чувствуя предательскую слабость. Эти фантомы… мы контактировали еще в здании НГУ, и с тех пор одна из них пыталась привлечь мое внимание. Вовсе не мать, как подумалось сначала. Одна из пропавших девушек…

Издалека донеслось ворчанье автомобильного мотора. Не успел я вздохнуть от облегчения, как в душу закралось страшное подозрение. Слишком быстро, он бы не успел…

Это не был тихий ровный гул Яриковой «тойоты». Автомобиль, среди ночи подъезжающий к заброшенному зданию в лесу, поскрипывал, фыркал и дребезжал. Рычащему двигателю явно требовался капитальный ремонт.