Чертова дюжина

 - Еще один звук, и я тебе член отрежу. Веришь, курносый?

 Парень замолк и быстро покивал головой.

 - Кто еще в этом доме из земляков твоих живет?

 - Артур, Артур жывет в сасэднэй квартыре! И Аслахан там живет! Нэ убывай!

 - Выжили, сволочи, всех соседей? Хуже тараканов. Сколько сейчас народу в той квартире?

 - Нэт! Нэт! Ты убыл их. Оны с намы сидели! Там никаго нэт.

 - Смотри, я проверю. Если наврал, точно член отрежу. Покажи Артура. Этот? – Я обыскал трупы. – Где ключи от их квартиры?

 - Аткрыта там. У нас двэр общая. Честна открыта!

 - Деньги где храните?

 - Дамой, честно, дамой отправлаем, сэмьи болшие!

 - А те, что не успели пока отправить? Выручку с торговли?

 - В партфеле, в партфеле в той комнате!

 Я сходил и принес портфель. Денег было немало. Если жить скромно, на год хватит. Я перекидал деньги в свою сумку.

 - Артур где деньги хранил?

 - Нэ говорил он! Дома гдэ-то!

 - Кто прийти еще должен?

 - Куда прыйти? – Хачик потер ухом себе о плечо.

 - Сюда, придурок, сюда. Еще ждете кого? Соврешь, первый погибнешь. У меня бригада на улице.

 - Э-э! Никто не прыходыт болше! Всэ собралис, поздно уже! Ты этот… скинхед, да?

 Я улыбнулся.

 - Нет, не скинхед. Просто не люблю вас, чернозадых «князьков». За то, что фланируете по нашим улицам с рукою на мотне и задираете русских девчонок. Гордо, словно по завоеванной территории. За то, что житья от вас не стало. Разве одни скинхеды ненавидят вас? Может и есть среди вас приличные люди, но что-то лично мне они на глаза не попадались. Дома, говорят, вы себя по-другому ведете, а к нам одни отбросы едут. Ну, таких «гостей» мне не жалко. Так что не стоит меня считать националистом. Это ты, небось, националист: у себя в республике орал «русские - вон отсюда!»

 Я встал со стула, подошел к парню сбоку и несколько раз выстрелил ему в висок. Сын гор безвольно повис на трубе. Я отстегнул наручники и он кулем упал на пол. Наручники, какой никакой, а вещдок. Оставлять их не дело.

 Это правда, я – не скинхед. Нет в моей акции дискриминации по национальному признаку. Скорее уж по территориальному, да и то вряд ли. Ведь не призываю я грабить и убивать черных. Бесперспективно это. Пускай себе приезжают, если пользу нам смогут принести. Но культуре, нашим правилам поведения поучить их стоит.

 Про национализм и недопустимость разжигания межнациональной розни у нас в правительстве города болтать очень любят. Я их прекрасно понимаю. Под «разжиганием» у них имеются ввиду, прежде всего, высказывания против опостылевших нам, вконец обнаглевших черных. Я понимаю и подоплеку таких заявлений. Понимаю, почему нам затыкают рот. Точнее, за что. За черный нал. Черный, в прямом и переносном смысле. За черный нал, в конвертах, который гораздо больше чиновничьих зарплат.

 Я понимаю чиновников, но согласиться с ними не могу. Нет никакого разжигания межнациональной розни. Хохлов или вьетнамцев к нам не меньше понаехало. Но отношение к ним в народе хоть и не всегда прекрасное, но далеко не такое, как к черным. Потому что ведут они себя более-менее прилично. Ведь дело совершенно не в национальности, а в том, как ты себя ведешь. Если тебя десять раз подряд унизили или обманули разные люди непонятной кавказской национальности, то волей-неволей начнешь выделять их именно по этому признаку. Потому что он в глаза больше всего бросается. И так до возникновения условного рефлекса. Черные сами создали себе проблему. Думаю, что решить ее им будет нелегко.

 Впрочем, мне пора приступать к делу.

 То, что соседняя квартира снималась или была куплена торгашами, явилось для меня приятным сюрпризом. Взяв пистолет на изготовку, проверил соседнее помещение. Действительно, никого. Деньги нашлись в точно таком же портфеле в секретере. Кроме денег ничего брать не стал.

 Закрыл общую железную дверь и вернулся к месту побоища. Обшмонал трупы. Наличность – и немаленькую, что нашел у них, покидал в сумку к основной добыче. Нечего добру пропадать.

 Теперь осталось самое главное. Пожалуй, подожду еще часок-другой, когда в доме почти все спать лягут.

 Оглядел стол и почувствовал аппетит. Что ни говори, а черные знают толк в еде. Воспитание, наверное, такое. Они жрать чего попало не станут. Лапшу всякую быстрорастворимую и аналогичную дрянь есть будут в самом крайнем случае. И то не факт. Натуральный продукт предпочитают. Даже оливье наш любимый редко едят: на свежие овощи и зелень упор делают.

 Я вымыл на кухне тарелку с вилкой. Наложил туда нетронутой еды. Мясца, огурчиков, зелени, фасоли. Всего, что глаз радовало. Захватил непочатый пакет сока и ушел ужинать в соседнюю квартиру. Вкусно перекусил. Помыл за собой посуду и пошарил по ящикам. Деньги найти не планировал. Просто есть у меня маленькая слабость заглядывать в чужие ящички и шкафчики. Поглядеть, как люди жили. Быт людской изучить. Эти жили не очень интересно. Судя по всему, свободное от работы время проводили банально – бухали, трахались и телевизор смотрели.