Чертова дюжина

 К народу, если разобраться, у меня были большие счеты. Условно я разделил его на четыре группы: на тех, кто уродует и насилует ни в чем не повинных людей, наслаждаясь своей минутной властью и надеясь остаться безнаказанным. На тех, кто не замечает, что при них уродуют и насилуют невинных людей, кто научился не думать о своей слабости и ловко находить себе убедительные оправдания. На тех, кто в последнее время стал явно путать государственные интересы с личной выгодой, искренне считая такое положение вещей правильным и естественным, надеющихся, дурачки, что у подножия социальной лестницы ничего не смогут с этим сделать. А также на всех оставшихся – на, так сказать, переходные формы.

 Что же, первые почувствовали минуту власти, но минута эта по моему тарифному плану будет стоить недешево. Вторые нашли себе оправдание, но минутная слабость обернется многодневным страхом. Третьи получили личную выгоду и выиграли первый тайм, но, боюсь, во втором главный судья будет не на их стороне.

 Я не мог оставить безнаказанным все случившееся со мной и с Тамаркой. Конкретных виновников было, конечно, не найти. Но очень хотелось. Я был уверен, что напавшие на нас подонки живут в Городе. Это облегчало задачу. Значит, надо всего-навсего сделать так, чтобы пострадал весь Город. Глядишь, и подонков накроет. Кроме того, хорошей встряски заслуживали и другие группы. Я знал, что это справедливо, я совершенно точно это чувствовал и для меня это было вполне достаточно.

 Разболелась голова. Я погулял вокруг поселка, сходил на живописный Мыс, слазил в пещерку у подножия очередной шаманской скалы. Подышал, короче, свежим воздухом. На базу возвратился к обеду.

 После обеда меня навестил Анатолий.

 - Не передумал насчет ремонта?

 Я покачал головой. Он назвал сумму. Я еще раз покачал головой, но уже утвердительно.

 - Тогда завтра в восемь собираемся здесь. Федор нас довезет, куда возможно, и будет ждать обратно следующим вечером.

 Утром я еще раз посмотрел новости. Ситуация развивалась именно так, как я рассчитывал. Оптимизма на телеэкранах поубавилось. Знакомый мне по больнице чиновник в интервью обвинял во всем областные власти. В Город съезжались пожарные, спасатели и ОМОН со всей России. Хоть сделать это было не просто - видимость практически отсутствовала. Самолеты не летали, транспорт ходил с перебоями. Встал вопрос о закрытии метро. Из продажи исчезли кондиционеры – кончились. И, что особенно приятно, начались случаи мародерства и хулиганства. Магазины спешно закрывались. Тушение помогало мало. В принципе, это были еще цветочки. Но огненные ягодки были к Городу все ближе и ближе…

 - Хорошо, маму отвез на дачу, - пробормотал я, - и хорошо, что дача далеко от торфяников. Аж в другой области.

 - Слыхал, что у тебя в Городе творится? – Спросил Федор, когда мы загружались в его «уазик».

 - Не говори. Повезло мне, вовремя уехал, - искренне вздохнул я.

 - А друзья твои как там, не знаешь?

 - Они взрослые люди. Что-нибудь придумают.

 За друзей я не волновался, потому что из аэропорта позвонил самым близким людям и посоветовал смотаться из Города. Намекал на ставшую мне известной некую закрытую информацию. Ну, а не послушаются – их проблемы.

 Анатолий ехал молча.

 - Федор, а ты не был на Горе? – Спросил я.

 - Нельзя. Старики в поселке не велят.

 - А хочется?

 - Нет. Там шаманом можно стать. Или сон потерять. Не хочется.

 А я вот давно потерял нормальный сон. Каждую ночь приходит тоска и ворошит внутри меня старые, тщательно уложенные фотографии. Ворошит, перекладывает с места на место, подбрасывает вверх и оставляет в полном беспорядке. Словно проводит таинственные шаманские камлания. Может быть, и мне надо стать шаманом, чтобы провести по своей тоске такое же загадочное камлание? Узнать, откуда она приходит, и покопаться у нее внутри? Но у фантомов нет ничего, кроме неумолимо выцветающих фотографий. Гора ничего не может у меня отнять.

 - Вы сегодня неразговорчивый, - улыбнулся я Анатолию.

 - Да нет, нормально все, - и он снова замолчал.

 Дорога постепенно сходила на нет, а рельеф становился все круче. Скорость «уазика» приближалась к нулю и, наконец, Федор остановился. Мы выгрузили вещи. Анатолий закурил, а Федор сразу же залез в свою машину, в несколько приемов развернулся и остановился около нас.

 - Завтра в семь вечера приеду. Ждать буду до десяти, - мы согласно кивнули, помахали друг другу руками и Федор уехал. Удачи он нам не пожелал.