Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

По своим должностным обязанностям молодой лейтенант на спецоперации обычно не привлекался, у него служебных задач и по своему профилю хватало. Но однажды руководство части собралось в Ханкалу, в штаб Объединенной группировки войск, с отчетами за квартал. Виктор и уговорил начальника связи взять его с собой в составе боевого охранения. На середине пути, в лесополосе, небольшая колонна напоролась на засаду. Начался затяжной бой с превосходящим противником. Санталов отбивался грамотно, нескольких боевиков лично уничтожил, гранатой. А под занавес схватки, когда к миротворцам уже спешило подкрепление, был легко ранен в предплечье. За мужество и «за кровь» высокой награды и удостоился. Сослуживцы шутили: за такого жениха-орденоносца любая теперь пойдет.

Однако вскоре соединение, с которым Виктор успел сродниться, непонятно почему, чуть ли не в одночасье, расформировали, разбросав личный состав по разным военным округам. И опытный, несмотря на молодость, офицер, по чьему-то росчерку пера нежданно-негаданно угодил в непривычную обстановку «учебки», где несение караульной службы как раз и являлось единственной боевой задачей среди множества сугубо мирных…

Наконец-то наступившие девять утра старший лейтенант встретил с припухшими веками и проклюнувшейся головной болью, заканчивая очередную смену часовых. После чего проинструктировал оставляемого на время отдыха за себя разводящего… И с каким же наслаждением, не снимая сапог и одежды (уставом не положено!), завалился в комнате начальника караула на топчан, покрытый тонким слоем поролона под дерматином… Великое недолгое счастье в наряде — здоровый, крепкий сон!

Из него Санталова бесцеремонно выдернул сердитый голос заместителя командира полка по воспитательной работе подполковника Барзинчука:

— Товарищ старший лейтенант, подъем! Слышите? Встать! Немедленно! Приказываю!

— Что? — спросонья не понял Виктор.

С главным воспитателем соединения он впервые встретился по прибытии в часть — в таких случаях военнослужащие обязаны сразу представляться: первому — командиру, затем всем его замам. Собственно, обычная ознакомительная беседа. Где родился, учился, служил ранее. Чем на досуге увлекаешься… Ну чем — в условиях Чечни и вечернего комендантского часа? Карты-нарды, да при случае после ужина водки-паленки на грудь принять… Но об этом лучше молчок.

Почти сразу Санталова отправили в очередной календарный отпуск: на дворе конец января, а он еще за прошлый год свое законное не отгулял, да плюс добавочные дни за пребывание в «горячей точке». А когда Виктор в марте вышел на службу, Барзинчук сам на отдых убыл и в части появился только незадолго до майских праздников. По сути, старший лейтенант с ним до сегодняшнего дня особо и не сталкивался. Но вот — пришлось…

— Я вам не что! — рявкнул подполковник. — Извольте принять строевую стойку!

Старший лейтенант поднялся, почти автоматически вытянулся в струнку.

— Вот тут у вас чего? Эт-то как называется?! — тыкал пальцем начальник в сторону черного портфеля, прислоненного к ножке топчана.

— Так сумка же… — непонимающе отозвался Санталов.

— Чтоб туалетные принадлежности не в руках и провиант какой с собой…

— Вы мне зубы не заговаривайте! — угрожающе перебил его Барзинчук. — Бутылка с чем? А? Признавайтесь! — И в остатний раз указал на приоткрытую кожаную тару, из которой выглядывало стеклянное бутылочное горлышко с металлической пробкой.

— Ага… — наконец понял причину нездорового любопытства главного воспитателя полка Виктор. — Там лимонад, товарищ подполковник.

— Еще и врет, с места не сойдя! — не поверил тот. И в гневе сбился на «ты». — Эт-то его лет пятнадцать, как в стекле не выпускают! Пиво у тебя здесь! Вон, и бутылка-то темная!

— Вообще лимонад в подобной таре сейчас действительно редкость, — согласился Санталов. — Но так уж совпало… Хозяин флигеля, который я снимаю, цех держит, где шипучку разливают именно по старинке. Фирма небольшая, а качество товара отменное: воду качают из подземной скважины. И с клиентурой полный порядок… Короче, хозяин по-дружески к празднику ящик и презентовал. Половину — с «Дюшесом», мне особенно нравится, остальное — «Крем-сода». Еще там «Буратино» штампуют, только тот, на мой вкус, не ахти. А что бутылка темная — так в производстве и из-под пива годятся.

— А ну, дыхни! — приказал Барзинчук.

— Да слово офицера, трезвый я! Разве ж в карауле допустимо!

— Дыхни, говорю! — И подполковник требовательно шагнул вперед, почти уткнувшись приподнятым носом в подбородок начальнику караула: ростом проверяющий не вышел, зато с лихвой компенсировал это тучностью…

Виктор недобро хмыкнул, набрал полную грудь воздуха:

— Ххху!

— А он и рад стараться! — отшатнулся Барзинчук. — Чуть не оплевал!

— Ну, знаете…

— Знаю! Нечего мне тут пререкаться! Эт-то… Не поймешь толком… Вроде и не пахнет… Ага! Подай-ка сюда бутылку!

— Извольте…