Чертова дюжина ножей +2 в спину российской армии

Наступит день — ведь он придет когда-то,
И будут нам светить издалека
Не звезды на погонах у комбата,
А звезды на бутылках коньяка!

С горячим солдатским приветом, твой друг Экселенц.

1987

ВСТРЕЧАЙ, ПРИЕЗЖАЕМ ЭЛИСТИНСКИМ…

Говорите что хотите, а социальная справедливость и в армии существует. Месяц ускользал от командира взвода лейтенанта Сергея Торова призрачно-недосягаемый выходной, так ведь свершилось же наконец! Целые сутки отдыха! От сей щедрости командира роты молодой офицер аж слегка опьянел…

Впрочем, на поверку долгожданный выходной оказался тяжелее иного понедельника. С утра — поездка на рынок, заметно опустошившая семейный кошелек Торовых, позже — фронтальная атака на дела домашние, неблагодарные, — как легкомысленно мы, бывает, перекладываем их одно за другим «на воскресенье»!.. Лишь к вечеру, отвоевавшись с генеральной уборкой и переборкой картофеля, Сергей с супругой вырвались-таки в кино.

Наудачу выбранный фильм оказался средненьким. Зато лейтенантша блеснула в фойе кинотеатра ослепительным вечерним туалетом, напрочь съевшим месячное денежное довольствие мужа.

По дороге домой, в троллейбусе, от вялого обсуждения актерской игры Торовы незаметно переключились на избитую тему: квартирную. Жили-существовали они пока в полуподвальной комнате, зато с отдельным входом. Но за набившим оскомину бесперспективным разговором лейтенант упорно не забывал и о службе.

— Слышь, Валь, — смущенно обратился он к жене, помогая ей выйти из троллейбуса, — ты бы на КПП минут пяток подождала… Я в роту забегу…

Торова неодобрительно посмотрела на своего служивого и разом высвободила локоть из его ладони.

— Зна-аем твои «минут пяток». Ну скажи, скажи, сегодня-то ты что там забыл?

— Значит, есть что… — виновато улыбнулся муж неполучившейся улыбкой.

— Так… Так и подозревала, для чего на фильм в форму вырядился! — насупилась жена и зло закончила: — Чтоб она провалилась, служба твоя ненаглядная!

Усадив раздосадованную супругу в комнате для посетителей на контрольно-пропускном пункте, Торов через плац помчался на верхний этаж типовой четырехэтажной казармы — в роту. Своя логика в том поступке была, и немалая: командир роты, майор Вепреед, от командиров взводов требовал неукоснительного появления в подразделении в любой выходной или даже праздничный день.

— Ненадолго, — пояснял ротный. — На час, на два… Положение дел во взводе узнать, с сержантом побеседовать, с кем-то из «трудных». В общем, поработать с людьми. Такой приход, кстати, весьма благотворно действует на личный состав в смысле дальнейшего укрепления воинской дисциплины…

Командир батальона подполковник Баклаков эту позицию ротного разделял полностью и окончательно. И не было для взводного страшнее момента, когда, переступив в понедельник утром порог части, он натыкался на гневный вопрос, исходящий из комбатовских уст:

— А ты знаешь, что у тебя во взводе вчера?..

Горе, горе тому, кто не знал!!!

От неприятных воспоминаний Торов даже слегка поежился, преодолевая последний лестничный марш.

— Дежурный по роте, на выход! — выкатив глаза, истошно проорал очередной дневальный, увидев в дверях офицерскую форму. К Торову оперативно подкатился кряжистый сержант с повязкой дежурного по роте на левом рукаве кителя.

— То-арыц лейт-нант, дежурный по роте сержант Каюмов!

— Как обстановочка? — осведомился Торов, пожимая жесткую сержантскую ладонь.

— Все по плану, — пожал Каюмов метровыми плечами, чуть наклонив влево голову. — А вон, кстати, и ваш Лодочник плывет…

Действительно, завидев своего командира, к Торову подходил старший сержант Лодочник, заместитель взводного, а проще — «замок». Лейтенант и у него осведомился, все ли в подразделении в порядке.

— В целом нормально. Правда, вот Котов… — несколько замялся старший сержант.

— Что? Договаривай! — тут же насторожился Торов.

Рядовой Котов, москвич в энном поколении, по мнению старшины роты прапорщика Оселедько, армии был «резко противопоказан». Все валилось у него из рук, всюду солдат опаздывал, вечно ходил плохо подшитый, недобритый и одним видом своим сразу вызывал раздражение у командиров всех степеней. Зато на политзанятиях солдату, теперь уже по словам замполита роты капитана Соловьева, «не было в части равных».

— Телеграмма у него, — пояснил «замок». — Родители приезжают.

— Ну и на здоровье, — отлегло от сердца у Торова. — Подумаешь, событие…

— Оно-то так, — усмехнулся Лодочник, соглашаясь вроде бы с офицером. — Только папуля с мамулей очень желают, чтобы их встречал лично сынуля, а поезд аж после отбоя. Ответственный замполит сегодня, так вот он сказал: об увольнении не может быть и речи. И даже Котиковы крокодиловы слезы не помогли…

— А ну-ка, живо его сюда, — скомандовал, нахмурившись, офицер.

…С неделю назад остриженный «под футбол» рядовой Котов обиженно шмыгал вислым носом и канючил: