Чертова Мельница

Он стал карабкаться на откос. Из-под лап текли каменные ручейки, теперь, когда не было за спиной погони, подниматься оказалось гораздо труднее, чем в первый раз, он то и дело съезжал вниз – и всякий раз, поднимая голову, встретив презрительно-насмешливый взгляд оборотня, задыхался от злости и унижения, напрягал все силы, карабкался…

Когда осталось совсем немного, оборотень спустился на пару шагов, ухватил Сварога за шкирку и сильным рывком прямо-таки выкинул наверх, бормоча что-то насмешливое. Там, за откосом, не оказалось ни тупика, ни обрыва – такая же чащоба без тропинок и просветов.

Сварог стоял, не зная, что дальше делать. Лохматый, уперев руки в бока, разглядывал его с нескрываемым превосходством.

– Людишки… – буркнул он. – Шавка… Не обоссался еще со страху? Вот и дальше постарайся не обделаться. Ничего страшного не будет. Пошли.

Он повернулся и неспешными размашистыми шагами направился в чащобу, ни разу не оглянувшись. Сварог поневоле поплелся следом. Стараясь вернуть душевное равновесие, подумал: «Везет мне на разные встречи, какие твари только ни попадаются…» Он хотел, чтобы эти мысли звучали бесшабашно и весело, но получалось как-то уныло…

Они шли недолго. Вскоре открылась большая поляна с какими-то незнакомыми цветами, желтыми, росшими гроздьями наподобие сирени. Остановившись, оборотень небрежно оглянулся через плечо:

– Ждем…

Смаху упал на четвереньки, встряхнулся… Все повторилось, разве что в обратной последовательности; полупрозрачный туман, проступившая сквозь него колышущаяся буро-серая шерсть… Несколько секунд – и рядом со Сварогом стоял натуральный каталаунский тигр, источавший сильный звериный запах.

Желтые, приятно пахнущие цветы, росистая патина меж деревьев, изящно вырезанные листья папоротника, покойная тишина…

Тигр – даже стоя на всех четырех, он превосходил ростом на пару локтей – рыкнув, толкнул Сварога плечом. Сварог вздрогнул, посмотрел в ту же сторону.

Девушка неторопливо и грациозно шла к ним через поляну – точеная фигурка, зеленое платье простого покроя из какой-то непонятной ткани, на плечи падают длинные волосы цвета то ли меда, то ли прозрачной, незагустевшей сосновой смолы, перехваченные на лбу кожаным ремешком с большим ограненным кристаллом сочно-зеленого цвета… Она двигалась так, словно составляла одно целое с цветами и папоротником, с высокой травой, Сварог не смог бы описать словами свои впечатления, но это было настолько красиво и загадочно, что он засмотрелся, как завороженный.

Тигр сорвался с места и кинулся к ней. Пробежав половину разделявшего их расстояния, повалился на спину, заболтал лапами, словно расшалившийся котенок, катался, приминая густую траву. Вскочил, бросился к ней, запрыгал вокруг, припадая на передние лапы, прямо-таки поскуливая, тычась башкой.

Девушка, не глядя, мимолетно погладила его по голове, оттолкнула ладонью, с той же нечеловеческой грацией двинулась к Сварогу. Остановившись в шаге от него, произнесла чуть насмешливо, мелодично:

– Хорошенький у тебя вид… Следовало бы быть поосторожнее…

Сварог в жизни ее не видел – но ему был памятен и этот чуть хрипловатый, насмешливый голос, и глаза – зеленые, цвета весенней яркой листвы… Лесная Дева, вот оно как… Испытав несказанное облегчение, он сел в траву, зажмурился на миг.

Хозяйка леса тоже опустилась в траву, села, опершись на руку, по-прежнему казавшаяся частью цветущей поляны. Небрежное движение узкой ладони – и тигр покорно затрусил в чащобу, пропал с глаз.

Лесная Дева смотрела на Сварога – чуть отрешенно, с непонятным выражением на прелестном лице. От нее пахло не человеком, а лесом – сосновой хвоей, цветами, травой, легкой сыростью бочагов. У Сварога затеплились нешуточные надежды.

– Ты в самом деле не мог быть поосторожнее? – сказала она укоризненно. – Что с тобой случилось? Я не могу видеть там, где нет леса… Ах да, ты же и ответить не можешь… Но ясно, что тебя кто-то перехитрил, иначе ты не стал бы собакой…

Сварог виновато потупился. Потом уставился на нее – он крепко подозревал, что взгляд у него был умоляющий…

– Должна тебя огорчить, – сказала она тихо. – Вернуть тебе прежний облик я не могу. Не умею, – она перехватила устремленный в чащобу взгляд Сварога. – Нет. Они – совсем другое, не я их такими сделала. А если ты слышал другое, это все глупые сказки – о том, как я будто бы превращала в зверей неосторожных и непочтительных, то ли отвергнувших мою любовь, то ли настойчиво искавших моей любви, то ли просто подвернувшихся под горячую руку… Сказки. Этого я не умею.

«Так зачем же ты велела меня притащить? – подумал он. – Потолковать о старых добрых временах? Из любопытства? Ладно, спасибо и на том, что твои милые кошечки разделались с погоней…»

Она продолжала: