Чертова Мельница

– Собственно, говоря, никак, – пожал плечами граф. – Около двух лет, вплоть до недавнего времени, я так и просидел в совершеннейшем неведении: ясно было, что писать друзьям и знакомым бесполезно. Попробовал пару раз, не удержался – снова сухие отписки, а то и молчание… Я… Понимаете, ваше величество, я смирился. За все это время среди проезжавших из Горрота путешественников не оказалось никого, кто мог бы хоть что-то прояснить: ни один из них не бывал при дворе, а в стране, судя по их рассказам, не изменилось ровным счетом ничего.

– А близкие и родственники? Ваши и вашей жены? Вы же не могли не поддерживать с ними переписку?

– С некоторых пор никто из близких и родственников не отвечал на вопросы и не сообщал интересных новостей. «Как поживаете? Как дела? «Малышка Траси выросла и вышла замуж за флотского лейтенанта», «Граф Бельгор окончательно промотался и живет теперь в единственном оставшемся у него именьице, на которое по его убогости даже нет покупателей». В таком вот духе. Пустая светская болтовня. А потом начались вовсе уж непонятные странности, уже не связанные с королем и двором. Во время осады крепости Корромир… боюсь, ваше величество не поверит…

– Подбежавшая к воротам собака, вдруг взорвавшаяся в крепостных воротах невероятной силы бомбой? – скучным голосом уточнил Сварог.

– Да, вот именно…

– Ну отчего же мне не верить, – сказал Сварог. – Верю. Видел своими глазами. Простите, не буду рассказывать, как так получилось.

– Да, конечно, я понимаю… – закивал граф. – Я-то об этом узнал, вот смех, от своих шпионов в Глане…

– Значит, ничего подобного прежде не было? – деловито спросил Сварог. – Никогда раньше ваши армейцы… или кто-то еще таких вещей не использовали?

– Никогда раньше, – твердо сказал граф. – В жизни не слыхивал. Ну, а потом эта вода, что обрушилась с неба на ваш здешний дворец, камни, упавшие на вашу армию… Такого прежде не бывало, не знаю, что и думать… Быть может, есть и другие загадочные случаи, только я про них не знаю…

«Уж это наверняка, – подумал Сварог, вспомнив живые бомбы, спалившие дотла домик бабки-гусятницы и гостиницу Тетки Чари, вспомнив рассказ о тюлене, вызвавшем цунами. – Вполне может оказаться, было еще что-то похожее, о чем мы оба не знаем…»

– Продолжайте, – сказал он сухо.

– После всего этого я окончательно уверился, что дело тут не просто во внезапно вспыхнувшем королевском самодурстве… кстати, абсолютно не сочетающемся с тем Стахором, которого я знаю больше двадцати лет… Что-то грандиозножуткое случилось… хотя страна, такое впечатление, ничего не замечает…

– Прямой вопрос, – сказал Сварог. – Ваше решение бежать как-то связано с вашей встречей с маркизом Витеро, случившейся недели две назад?

– Вы и это знаете? Ну да, конечно…

– Шпионаж – дело житейское, любезный граф, – сказал Сварог преспокойно. – Вы им сами занимались вплоть до последнего времени, должны понимать.

– Я понимаю…

– Итак?

– Витеро решил отправиться в Горрот на свой страх и риск, – сказал граф, зябко поеживаясь так, словно в гостиной стоял лютый холод. – Он из нас всех – самый горячий и нетерпеливый. У него попросту кончилось всякое терпение, не мог больше сидеть на этом чертовом острове… Его отец в последний год очень плох, и он решил использовать это печальное обстоятельство. Сыновние чувства возобладали над исполнением королевской воли… Он выразился примерно так: черт побери, в конце концов, голову мне не отрубят и в тюрьму не упекут. В крайнем случае с треском вышибут со службы и сошлют в дальние имения – но, по крайней мере, у меня будет шанс разобраться наконец во всей этой чертовщине…

– Резонно, – сказал Сварог. – И как, удалось ему что-то вызнать?

– Да, ваше величество. Два дня назад его доверенный слуга привез письмо, собственно, даже не письмо – большой, обстоятельный отчет. Витеро горяч и вспыльчив, но чертовски умен. Еще до того, как Стахор стал королем, Витеро год с лишним прослужил в разведке. У него по отзывам, блестящие аналитические способности, был там на хорошем счету, его уговаривали остаться, но это было не по его натуре – дни напролет сидеть, обложившись бумагами. Даже поднимаясь в чинах и получая ордена и прочие отличия, он до седых волос с этими бумагами и возился бы, а это категорически против его характера…

– Письмо вы сохранили?