Чертова пора

— Он больше не носил, как прежде, длинных волос, — рассказывал Сидящий Бык. — Его волосы были короткими, они стали цвета травы, когда ее покроет иней… На своей последней позиции Длинноволосый Кастер стоял, подобно снопу пшеницы, все колосья которого разбросаны вокруг.

Кто же убил Кастера, Сидящий Бык не сказал.

Один воин из племени арапахо, атаковавший солдат 7-го кавалерийского полка вместе с шайеннами, утверждал, что Кастер был убит несколькими индейцами:

— На нем была одежда из оленьей кожи — куртка и брюки, — рассказывал арапах, — и он стоял на четвереньках. У него был прострелен бок, изо рта текла кровь. Казалось, Кастер наблюдал за индейцами, окружавшими его. Четверо солдат сидело рядом с ним на земле, но все они были тяжело ранены, а прочие просто мертвы. Индейцы сошлись вокруг Кастера, и больше я ничего не видел.

Да не так уж и важно, кто убил его. Генерал Джордж Армстронг Кастер, пробивший золотоискателям Дорогу воров в Черные горы, был мертв, и все люди его — солдаты и офицеры седьмого кавалерийского полка — мертвы тоже.

* * *

Позднее напишут, что битвой с Кастером руководил выбранный на совете вождей оглала Бешеный Конь. Хотя говорить о руководстве в этой неразберихе, когда стычки непредсказуемо начинались то там, то тут, на севере и на юге, можно было только в переносном смысле. То атака кавалеристов захлебывалась, наткнувшись на краснокожих, которые стреляли из ружей и луков, то конный наскок индейцев заканчивался плачевно — потерями и отступлением, когда федералы, спешившись, дружно палили в наступающий отряд.

Юный индеец Добрый Лис дрожал от возбуждения, наблюдая, как другие сиу сражаются с «синими мундирами», как перестрелки сменяются рукопашной, как падают пронзенные штыками соплеменники или как солдаты тяжело рушатся на землю с расколотыми черепами, когда идут в дело томагавки. Их племя Мни Оуойу, что в переводе на язык вашичу означает Основатели Вод, сидело в овраге, ожидая сигнала к атаке, чтобы напасть на федералов с тыла. Добрый Лис с надеждой посматривал на своего вождя. Ему казалось, что старший точно знает, когда придет пора, и настанет их час.

Но Хромой Олень сидел неподвижно, и лицо его не выражали ни досады, когда на его глазах погибал оглала или шайенн, ни радости, когда наземь валились кавалеристы. Казалось, что вождя ничто не волнует, а перед его взором разворачивается не кровавое сражение, а мирная жизнь родного становища, по которому бродят куры и собаки, скво готовят еду или что-то шьют, а детвора с воплями носится среди типи.

Добрый Лис все глаза проглядел, ожидая сигнала, но того все не было и не было. В душу индейца закрадывались сомнения: а вдруг солдат Длинноволосого Кастера перебьют без их вмешательства? Вдруг враги испугаются и ускачут прочь, ведь путь к отступлению пока свободен. Раздосадованный бесплодным ожиданием юный воин пытался представить детали того, что будет твориться на поле боя. Он так измучился от ожидания битвы, что прозевал долгожданный сигнал. Очнутся только тогда, когда его оголенного плеча коснулась твердая и шершавая, как кора, рука Хромого Оленя.

— Пора, воин, — сказал ему вождь, и восторженный индеец понял, что пришло и его время; Со всех ног бросился он к коню, который нетерпеливо копытил глину на дне оврага, и вскочил в седло — хотя готов был бежать в битву впереди своего скакуна, так не терпелось ему испытать себя в кровавой схватке.

— Пошли! — скомандовал Хромой Олень и взмахнул ладонью вверх по склону, указывая, куда именно нужно двигаться.

Как будто они сами не знали, где храбро гибнут их братья, или могли бы поскакать прочь от битвы, чтобы сохранить свою никчемную жизнь труса. Сердце юного воина полнилось восторгом. Сейчас, вот сейчас он убьет своего первого врага!

Скорее, еще скорее, кричало его сердце, бешерго стуча в груди. Индейцу казалось, что конь нарочно так медленно взбирается по тропе оврага, перебирает копытами на одном месте, чтобы не угодить под пули солдат. Но когда они все-таки выбрались наверх, то оказалось, что разгоряченный скакун рвется в битву не меньше всадника.

На месте схватки клубилось желтое облако пыли, сверкали вспышки выстрелов, ржали кони и кричали люди. Дымный порох делал завесу вовсе не проницаемой, и поэтому сказать, чья сторона берет верх, мог бы, наверное, только мудрый шаман вроде знаменитого Черного Лося, который умел выходить из своего тела и улетать на десятки миль, чтобы невидимкой произвести разведку в стане врагов.

Сюда стекались все, кто до того прятался или атаковал рубеж врага небольшим отрядом.