Чертова ведьма

— Не думаю, что это хорошая идея, Арон, — направляется она ко мне. — С такими как я лучше дела не иметь. Вы правы, я люблю пробовать, — берет меня за руку, отчего сердце тотчас заходится в истерике, в груди начинает давить, — люблю рисковать. И главное, меня может конкретно занести.

Я же ощущаю полное безволие, смотреть могу только ей в глаза. Остатки здравого смысла пытаются вернуть меня в реальность, но уже поздно, ведьма начала ритуал.

Спустя пару мгновений в ушах застучали барабаны, и сердце принялось отстукивать с ними в такт. Следом послышался многоголосый шепот. И наконец пространство вокруг слилось. Но я продолжал видеть перед собой ведьму, которая стала другой — дикой, кровожадной, а главное, на ней не осталось одежды.

— Перестань анализировать, — прижалась она ко мне, — прочувствуй момент, — проникла руками под рубашку. — Отключи свой умный мозг, обратись к утробным инстинктам, Арон. Призови дух Мораны, — принялась постукивать пальцами по груди, снова изменив ритм сердца. Оно забилось по ее указке.

Не знаю, что в этот момент со мной случилось, но я как озверелый схватил Ришу и впился в ее губы. Проклятая ведьма! Она насквозь меня проняла, морально выпотрошила, оголила душу.

— Вот так, Арон, — продолжал звучать шепот, — Морана уже близко.

Нет, дьявол, не нужна мне Морана. Сейчас я хочу только Ришу. Да, хочу ее. Так сильно, так безумно, что уже не соображаю, что вообще делаю. Зато чувствую ведьму, ее прохладное тело, ощущаю неповторимый вкус ее губ. А барабаны все бьют, все звучит шепот, все скользят нежные пальцы по моей груди, потом спине, слегка впиваясь в кожу ногтями.

— Она здесь… — раздается набатом в ушах. — Твоя богиня здесь. Поклонись ей.

И ноги сами собой подгибаются. Так и падаю на колени, а следом ощущаю саму Смерть, ее ледяное прикосновение, вижу черные глаза, тут холод проникает в грудь, обволакивает сердце, сжимает, что становится последней каплей. Я теряю связь с реальностью, если таковое вообще можно назвать реальностью.

В себя прихожу медленно, но верно.

— А ты молодец, — слышу голос, привычный, спокойный, с затаенной улыбкой. — Можно сказать, справился.

— Что? — начинаю осматриваться. — Что это вообще было? — обнаруживаю себя на диване ведьмы. Она же сидит рядом в своем платье в горошек и помешивает десертной ложечкой в заварочном чайнике.

— Это был один из ритуалов, которому не учат в ваших университетах, — и стучит ложкой по краю посудины, затем разливает чай по чашкам. — Мы призвали нашу покровительницу — Морану. Она прикоснулась к тебе. Контакт с ней — своего рода защита некроманта. Но не каждый способен призвать Смерть, не каждого она согласна защищать. Ты смог, правда, не без моей помощи. Твоя голова забита тоннами информации из учебников, из-за чего ты закостенел. Я же помогла тебе раскрыться, обратиться к своей сути. Держи, — подает мне чашку. — Так что, Арон, меня не нужно учить, я достаточно знаю, чтобы не пропасть. Остальное мне не важно. И да, мои практики все до одной нелегальные, если так можно выразиться. В обществе законопослушных некромантов мне делать нечего. Пей чай, — припадает губами к своей чашке, отчего у меня пересыхает в горле, я ведь ее целовал, вот эти губы целовал. Или то была иллюзия?

— Я хочу знать, — сжимаю чашку, — все происходящее, это было по-настоящему?

— Ты о чем? — и ехидно улыбается: значит, знает о чем.

— Обо всем.

— Скажу так. Чтобы использовать некоторые практики, необходимо обратиться к своим первобытным инстинктам. Лучше всего подходит инстинкт размножения, он наиболее приятен и не требует жертв.

— Угу, ясно. — Значит, все было на самом деле. И прикосновения, и поцелуй. — Выходит, вы с Адамом периодически балуетесь запретными практиками? — И зачем я это спрашиваю?

— Увы, Адам черт. Если я призову к нему Морану, она его заберет. Подобные ритуалы возможны только с некромантами.

Увы, видите ли. Что бы это значило? Спит она с ним или не спит? Но напрямую не спросишь, да и она не ответит.

— И все же, в нашем университете ты смогла бы…

Но она перебила:

— Нет. Не пытайся. Я приняла свою судьбу, Гедель. Мне хороню здесь, вдали от общества. Здесь мой живой сад, которому я нужна. И поверь, мне совершенно безразлично мнение окружающих.

— Хорошо, это я понимаю. Но ты здесь одна. Душитель мог и убить тебя. Несмотря на свои силы, ты оказалась беспомощна перед ним.

— Мог и убить, верно. Но ведь не убил.

— В общем, — предпринимаю последнюю попытку, ибо я просто обязан затащить ее в университет, и кажется, понимаю, зачем. Не ради нее, а ради себя. Хочу показать ей смысл своей жизни, свой мир. — Мне нужна твоя помощь как агрария.

Она же растерянно улыбается:

— Как агрария? Серьезно?

— Да. У меня в лаборатории растет одно дерево, молодое совсем. И я никак не пойму, что с ним не так, оно постоянно сбрасывает листву. Это дерево еще саженцем мне досталось от почившей родственницы, и она слово с меня взяла, что я позабочусь о нем. Но, пока я в этом не преуспел.

— Как-то глупо звучит, не находите, господин Гедель?

— Нахожу. Но я очень хочу, чтобы ты посмотрела на то, чем я живу.

— Зачем?