Чертова ведьма

— Какие угодно, — вступает Леоф. — Можно было бы подумать, что он проводит свои собственные ритуалы, но нет. Во-первых, всегда оставляет тела, во-вторых, связи между местами, где их обнаружили, никакой. Как и время убийств ни о чем не говорит.

— Связи между жертвами тоже никакой, кроме, как выяснилось, общего интереса к темной магии, — рассматриваю фото убитых.

— Значит, что-то личное, — снова подает голос некромант.

— И найти мы его не можем, потому что он скачет между мирами. Запроси информацию у наших коллег из мира людей. Есть ли у них похожие случаи.

— Есть, — кивает Корсак. — Свяжемся, узнаем.

— Ладно, работаем дальше, а ты, — смотрю на раздраженного донельзя Геделя, — в мой кабинет.

— С радостью, — устремляется за мной следом.

Какого беса происходит с этим выскочкой?

В кабинете оказываемся через пару минут. Я преспокойно сажусь в свое кресло, а некромант все стоит, сопит, глаза щурит.

— Что с тобой стряслось, Гедель? Ты чего творишь?

— Со мной все в порядке, — отвечает на выдохе и очень старается взять себя в руки. — Меня волнует судьба несостоявшейся жертвы душителя.

— Риши?

— Да. Савьерри тоже любительница нестандартных ритуалов. И если он ее не тронул сейчас, не значит, что не тронет потом. К тому же у тебя с ней связь, а душитель уже прислал тебе весточку. И только конченый дебил не поймет, что все, кто тебе дорог, находятся сейчас в серьезной опасности. Меня удивляет столь наплевательское отношение к Савьерри. Как ты так вообще можешь?

— Я оставлял с ней патрульных, но Риша их спровадила, не предупредив меня. Она такая, ее невозможно заставить, если она чего-то не хочет.

— Риша молодая и глупая девчонка. А тебе просто наплевать на нее, жаль она этого не понимает.

— А я вот тебя что-то не понимаю. К чему ты клонишь? Не удалось пристроить к ней своего некроманта-младшего, а виноват я? Все-таки ты как был истеричкой, так ею и остался, Гедель.

— Да пошел ты, — и, громко хлопнув дверью, он покидает мой кабинет.

Пусть проваливает. Теперь ясно, что его так заклинило. Риша послала к дьяволу, задела самолюбие. Но кое в чем белокурый прав: Савьерри в опасности. Пусть она и не практикует жертвоприношений, кроме несчастных опарышей с мышами, которых скармливает живоглотам, но к темной магии обращается частенько. К тому же у нас с ней дружба. И как ее убедить в том, чтобы съехала на время с кладбища, ума не приложу. Эта дурочка скорее согласится умереть, чем оставит на произвол судьбы свой огород. Душитель не зря пришел именно к ней; видимо, его целью была информация обо мне. И коль так, то, скорее всего, этот подонок знает и о Кейне с Настей. Н-да, моему дому нужна особая защита, для чего придется воспользоваться не совсем привычными методами. И тут мне нужна Зельда. Что до заклинания связи, рановато его снимать, я должен знать, где Кейна.

Тогда беру телефон:

— Корсак! Пригласи ко мне Зельду.

Ведьма приходит минут через пять.

— Слушаю вас, господин комиссар.

— Сможешь наложить заклинание защиты на крови?

— Безусловно.

— Хорошо, в таком случае буду ждать тебя завтра утром у меня дома.

— Я приеду.

— Спасибо.

А сейчас мне пора к своим. Я срочно должен обнять свою ведьму, поцеловать ее.

Арон Гедель

Рогоносец недоделанный! А Савьерри — дура каких поискать! Повелась на этого никчемного протирателя штанов, который даже защитить ее не может или не хочет, что скорее.

Как в машине оказываюсь, не замечаю.

С того самого утра, когда проснулся в постели один, не могу найти себе места, не могу выбросить бесову ведьму из головы. Ушла! Хотя какой там ушла? Сбежала! А проведенная с ней ночь осталась торчать болезненной занозой в душе. И не вытащить ее теперь ничем. Помешательство, не иначе. Дьявол меня задери, никогда такого не было, никогда я не поддавался столь сильному соблазну, чтобы меня рвало изнутри. Я хочу эту мерзавку! Хочу до ломоты в костях, до физической жажды, от которой никак не избавиться, как бы ни старался.

Видимо, с Героном ей нравится куда больше, раз про меня забыла после первой же ночи. Возможно, имеет смысл поехать к ней и разобраться. Только унижаться не хочется, и если поеду — прощай гордость, а если не поеду — прощай спокойная жизнь.

И зажмуриваюсь что есть сил. Зачем вообще сунулся к ней? Зачем она приехала ко мне? Зачем все это было нужно, если в итоге так погано? Даже после развода с Эллисой я не чувствовал себя настолько раздавленным. В какой-то степени я испытал облегчение, когда узнал о ее похождениях — видимо, отношения изжили себя давно. А тут всего лишь одна ночь! Одна! И мне снесло крышу. Может быть, если поговорю с Савьерри, станет легче? Да, надо поговорить, в противном случае меня вывернет наизнанку. И потом, пусть вернет тетушкину хурму, в конце концов. Бедняжка Шепра, наверное, в гробу перевернулась, зная, где теперь ее любимое дерево.