Чертовидцы, или Кошмары Брянской области

– Так ты ж не знаешь. Твой дружок нынче адским задницам угождает. Так что сфинктер допроси, борода!

Прежде чем Булат успел что-либо сделать или сказать, хирург воткнул себе в шею скальпель и уверенным, широким движением провел им.

Через несколько секунд для одержимого «Бёдора Эф» всё закончилось.

– «Борода»?! – Булат с оскорбленным видом подошел к зеркалу, висевшему над аккуратным умывальником. Взглянул на отражение. Обмер. – Боже, и впрямь щетина заколосилась.

Как на зло, воды в кране, чтобы привести себя в порядок, не оказалось. Булат в задумчивости ощупал двухмесячные кучеряшки, пожал плечами, подобрал чью-то расческу и без колебаний обмакнул в чужую кровь. Затем тщательно прилизал бороду и вернул черным волосам на голове привычное положение.

Несмотря на бесконечный мачизм и неуловимое выражение брезгливости на лице, Булат больше всего перся от собственной прически. Настоящий кок Элвиса. В тринадцатилетнем возрасте, в подсобке одного магазина, куда он проник, чтобы разжиться сигаретами, он увидел плакат короля рок-н-ролла. Красота укладки сразила его наповал. Правда, петь он так и не выучился, зато всем сердцем полюбил музыку. Ну и конечно, сделал прическу как у кумира и даже отстоял право носить ее.

В уплату привилегии пошел зуб, выбитый возле школы.

Булат оглядел себя. Получилось довольно недурно. Этакий худой и бородатый Элвис Пресли с желтыми глазами. Или псих, использовавший кровь в качестве мусса. Как бы то ни было, результат удовлетворил его, и он наконец-то покинул больницу.

В ночном воздухе распространялись сладкие ароматы осени, несшие в себе горчившие струйки, какие обычно приманивают мух к очагам гангрены. Звездное небо пестрело нездоровым амарантовым оттенком.

Порождения тьмы и нечеловеческого порядка шныряли по истерзанному городку. В сторону десятого микрорайона проехал объятый красноватым пламенем трамвай с табличкой: «Ул. Олега Кошевого – Набережная Ковшовка». Внутри с тихим потрескиванием тлели обугленные пассажиры. У мусорного бака через дорогу отвратительного вида женщина целовала голову пятилетнего ребенка. Блестевшие глазки дитя бессмысленно таращились в пустоту. На вывеске с рекламой минеральной воды «Жемчуг гор» болталась человеческая кожа. Ее скользкий хозяин, спотыкаясь и пошатываясь, бродил внизу.

И ни одного человека. Выжившие затаились в уголках собственных темных квартир-гробниц. Почти все окна первых и вторых этажей, насколько хватало глаз, закрывали наспех приваренные ставни и решетки. Только на восточной стороне перекрестка пересечения Вербной и Павловской работало кафе «АрбузЬ». Правда, огромный плакат, стоявший близ открытой двери, утверждал обратное. Буквы на нём извещали и гласили: «Бог послал мне срочную телеграмму, и теперь я и моя Лилия на небесах. Давайте к нам, олухи!»

Ивот находился во власти потустороннего зла и бесчисленных аномалий.

Увидев всё это, Булат на миг лишился дара речи.

– Я что, апокалипсис проспал?.. – вопросил он. Не выдержав, в гневе гаркнул: – Свет из дома, трупы в пляс?!

Во мраке переулков и навесов тотчас вспыхнули десятки кошмарных глаз, напоминавшие раздуваемые огоньки сигарет. Зашелестели мертвые голоса.

– Чертовидец?! Невозможно.

– На дыбу его! И поиграть! Поиграть с ним!

– Лучше прокатить на капоте!

– И поковыряться в его мерзких кармансах!4

Мигом позже голоса сплелись в скандирующий, насмешливый хор:

– Смерть ему! Смерть! С-с-сме-е-ерть!

Булат схватил себя за яйца:

– Ну, так идите и выкусите!

Однако все, ограничившись воплями и стенаниями, разбежались. Никто не рискнул принять вызов того, чья жизнь еще час назад считалась угасшей.

Демонстративно насвистывая легкомысленную и угрожающую мелодию из кинофильма «Убить Билла»5, Булат направился в сторону полицейского управления. Там он рассчитывал получить информацию о местоположении Прохора Питонина – вспыльчивого капитана полиции, в свое время прикрывавшего сотрудников бюро буквой закона и классикой табельного оружия.

Если он правильно помнил, нужно было преодолеть каких-то четыре квартала. Четыре квартала, под завязку забитых паранормальным дерьмом! Но это всё же лучше, чем тащиться в южную часть города, где находилось отделение полиции, в котором работал капитан.

К мрачному удовлетворению Булата, он без особых проблем проделал весь путь. Молва о его возвращении среди детей тьмы разнеслась довольно быстро. Миновав сквер с пунцово-красными рябинами, притулившимися под светом оранжевых фонарей, молодой человек вышел к полицейскому управлению.

Творилось черти что.

Со стороны парковки под открытым небом и примыкавшей к ней дороги, стиснутой домами Богучарской улицы, ковыляли выходцы из могил. Они осаждали трехэтажное здание управления. Многие щеголяли в погребальных костюмах и платьях, припорошенных комьями свежей земли. Нашлись и те, кто шествовал в одной лишь бирке из морга, болтавшейся на большом пальце ноги. Особенно выделялась голая стодвадцатикилограммовая женщина, из чьего Y-образного разреза на груди вытекал черный чай, выпитый сутки назад.