Чертовка

— Мне не нужно подкрепляющего питья. Мари, — сказал он.

Должно быть, эти проклятые зелья и мешали ему вернуть память, подумал Хью. Виви прекрасно разбиралась во всяких снадобьях. Она вечно смешивала и варила какие-то напитки. Должно быть, и сейчас она возилась со своими эликсирами у себя в кабинете.

— Где твоя госпожа? — спросил он служанку.

— В своем кабинете, милорд, — ответила та.

— Я хочу повидаться с ней перед тем, как отправлюсь к птицам, — сказал он служанке. Так она не побежит немедленно докладывать хозяйке, что он отказался от питья.

На самом же деле Хью прямиком направился к соколиным клеткам. — Линд, Алан, идите сюда, — позвал он.

Сокольничие бросились к нему, в один голос воскликнув:

— Милорд!

— Я все помню, — произнес он.

— Хвала Господу и Его Благословенной Матери! — отозвался Алан.

— Никто еще не знает об этом, и я еще не решил, стану ли говорить им. Это известно лишь нам троим, — объяснил Хью.

— А как насчет госпожи Изабеллы? — поинтересовался Линд.

— Как она сюда попала? — спросил Хью сокольничего.

— Она вместе с сэром Рольфом отправилась ко двору короля Генриха, чтобы узнать что-нибудь о вас, милорд, когда вы не вернулись в срок. Госпожа была вне себя от волнения. Король пообещал помочь, но затем заинтересовался госпожой и заставил ее остаться при дворе. Она искусно избегала его домогательств, как рассказывала моя Агнесса. Она скрывалась от него среди королевских фрейлин. Но однажды она сказала мне, что мы должны отправиться в Нормандию: ей стало известно, что в последний раз вас видели в обществе ее подлого брата Ричарда де Манвиля. Сэр Рольф об этом не знал, и я умолял госпожу переменить решение, но она не согласилась. Она достала где-то мужскую одежду, подрезала свои волосы и выкрасила их в темный цвет ореховой краской. Мы отправились в Нормандию с поездом архиепископа Ансельма: миледи убедила его сенешаля в том, что двое сокольничих должны доставить кречета в подарок новорожденному сыну герцога Роберта от его дяди-короля.

Расставшись с поездом архиепископа, мы направились прямиком в Манвиль, где прожили несколько недель, обучая птиц для брата госпожи. Жена сэра Ричарда проявила к нам благосклонность, и миледи открылась госпоже Бланш. Она-то и рассказала нам, куда вас увезли. Я снова предостерегал ее, но миледи Изабелла сказала, что должна убедиться в том, что вы действительно находитесь в этом замке, прежде чем обращаться за помощью к герцогу Роберту. Но как только мы согласились поступить на службу к Вивиане Бретонской, у нас больше не было возможности покинуть Ла-Ситадель, не опасаясь погони. Потом лорд Гай обнаружил, что миледи — женщина; остальное вам известно.

— Нет, остальное мне должна рассказать моя жена, — произнес Хью мрачным, угрожающим тоном.

— Милорд, — деловито вмешался Алан, — мы делали все, что было в наших силах, чтобы спасти вас. А теперь мы должны при первой же возможности бежать отсюда и вернуться домой, в Лэнгстон. У вас там остался сын. Миледи очень боялась, что ее ребенку придется расти без отца.

Она честная, смелая женщина и многим рисковала, чтобы вас освободить.

— В какое время она обычно приходит сюда? — спросил Хью.

— Поздним утром, милорд, — ответил Линд.

— Я постараюсь застать ее здесь завтра, — сказал Хью. — Но если не смогу, не говорите ей, что ко мне вернулась память. Она должна услышать это лично от меня.

Сокольничие кивнули, полностью соглашаясь со своим хозяином.

Часть четвертая. ЛА-СИТАДЕЛЬ И ЛЭНГСТОН. Конец лета 1104 — осень 1106 года

Глава 16

— Мари доложила мне, что ты сегодня не принимал укрепляющий эликсир, — сказала Вивиана своему любовнику, лежа ночью рядом с ним в постели. Она провела своими изящными пальцами по его груди.

— Мне больше не требуется лечение, Виви, — ответил ей Хью Фоконье. — Твой брат наверняка рассказал тебе о том, как я великолепно справился с его драгоценной Белли прошлой ночью. Мне больше не нужны лекарства, Виви, Или ты хочешь одурманить меня, чтобы ко мне не вернулась природная память? Почему тебя это так пугает? — Хью взял ее за руку и, поднеся ее к губам, принялся целовать пальцы Вивианы.

— Вовсе нет, Хью, — солгала она, но сердце ее тревожно застучало.

— Вот и хорошо! — сказал Хью. — Значит, вопрос решен.

Навалившись на нее, он приступил к любовному акту; крики наслаждения Вивианы зазвенели у него в ушах. Он понял, что это все, что ей требуется от него: его способность доставлять ей удовольствие и послушно исполнять ее желания. Поскольку все эти месяцы он не сопротивлялся ей и кротко подчинялся любому требованию, она решила, что любит его. И пока что ему придется продолжать в том же духе. Пока он не решит, что делать дальше.