Чертовка для безопасника

– Буду рад помочь. Всё что в моих силах, как говорится.

– Я вышлю сейчас тебе адрес, встретимся через два часа. Хорошо, очень хорошо, что ты откликнулся, – он кладёт трубку, и через минуту на мой телефон приходит сообщение с адресом неизвестного мне кафе где-то за Третьим транспортным.

Расклад не очень.

Ушаков не хочет, чтобы нас видели вместе.

Интересно, почему?

Просыпается предчувствие, как у матёрого волка. Только вот оно не совсем дурное, скорее наоборот я ощущаю азарт и прилив крови в голову, как у того самого волка перед охотой.

Любопытный спектр эмоций.

Я смотрю на котёнка, тот не доел сосиску и отрубился лапками кверху в шапке-ушанке, и сейчас смотрится так, словно проглотил мячик, так ровно и кругло торчит полосатое брюшко.

Забавный.

Подумав, пренебрегаю костюмом, отдав предпочтение джинсам. Рубаха чёрная и чёрный джемпер. Приглаживаю изрядно отросшие светлые волосы, смотрю в зеркало.

Отлично. Внешность среднестатистическая, похож на задрота.

Можно было бы служить в разведке, настолько непримечательно смотрюсь, что затеряться в толпе нет проблем.

У меня даже очочки имеются с простыми стёклами, в них я выгляжу, как преподаватель университета. Для полного «фарша» этого образа, беру с собой небольшой старый дипломат и, переступив, робот-пылесос, выхожу в прихожую. Как раз вовремя, потому что на пороге появляется Никита.

Мокрый насквозь, с улыбкой до ушей.

Да, наверно, не стоило ребенка гнать в дождь за глистогонными и наполнителем для кота. Какой-то я неправильный отец…

– Она спит, поэтому вначале прими горячий душ, волосы высуши, одежду новую надень, эту кинь стирать, пальто на плечики и над батареей, кроссовки, – я смотрю на его обувь.

Крепкие, заразы. Правильно, нужно парням хорошие вещи покупать. Кит без приказа в кроссы суёт сушилку для обуви, и белая ткань тут же начинает светиться голубым светом.

– А ты куда в таком виде?

– На деловую встречу, – копаясь в гардеробе, неохотно отвечаю я.

Нахожу старое замшелое пальто и накидываю на плечи. Авось, не треснет. Его еще дед мой таскал.

К этому убогому наряду идёт мрачно-дегтярное кашне тоже родом из прошлого века. – Позвоню, если задержусь. Действуй с ней по инструкции. Она сытая, так что не корми. Если пережрет, может стошнить. Убирать сам будешь.

– Бать, она же кот, – смеется Кит и, не удержавшись, трогает аккуратно, пальцем, пушистое брюшко сыто сопящего котенка.

Я замираю. Действительно… Чего это я? Старею, наверно. Растерялся, не уловил, не сосредоточился. Видимо, Ушаков привёз мне нечто действительно серьёзное, раз голову забивает предчувствием настолько, что кота кошкой обзываю в задумчивости.

– Но это мы ещё посмотрим, когда он вырастет, может, он по характеру – баба, – перевожу всё в шутку, хлопаю своего парня по плечу и спешно выхожу из квартиры.

В ебеня Москвы добираться приходится как раз два с половиной часа, ещё я боюсь опоздать, поэтому выпендриваюсь с проездом через дворы. Но дело это неблагодарное. Наставили, суки, шлагбаумов там, где их быть не должно.

Добираюсь к вечеру.

Дождь неожиданно заряжает, видимо, на всю ночь, и я, кутаясь в высокий ворот пальто и кашне, остро пахнущее отцовским одеколоном, бегу по мрачным улочкам в сторону кафе. В шатрах света, что падают с высоких фонарей, отлично видно, что к ночи подморозило, и дождь уже идёт со снегом.

От непогоды – ярким контрастом тепло внутри уютного кафе. Приятно пахнет кофе, играет живая музыка. За вход приходится заплатить. Неожиданно, местечко оказывается элитным. Мордоворот на входе внимательно меня рассматривает, просит провести дипломат через металлоискатель. Я не сопротивляюсь, улыбаюсь неловко, как и положено ботану-профессору из непрестижного ВУЗа.

Стараясь не выделяться широкоплечей фигурой, немного сутулюсь и прохожу в зал, прекрасно оформленный в стиле американских 60-х годов прошлого столетия. И сразу вижу старика в невзрачном сером костюме, он поднимает руку и машет мне, приглашая к себе. Прохожу между столиками, на небольшой сценке под светом прожекторов сидит опухший чувак, косит под Элвиса и очень красиво поет про сейчас и никогда.

Рукопожатие оказывается крепким, хотя Николай Николаевич на голову ниже меня.

Он не изменился совсем. Все тот же сухонький, седовласый старик с большими голубыми глазами, настолько лучистыми и живыми, что чувствую себя пацаном в его присутствии и ещё больше сутулюсь. А когда он меня обнимает и целует, еле сдерживаю идиотскую растерянную улыбку.

Сажусь за столик напротив Ушакова, нас освещает приглушённый свет ночника со стенки цвета кофе. И от этого кофе хочется так сильно, что скулы сводит. Поэтому подскочившая официанточка в короткой юбке, с начёсом на волосах а-ля 60-е, жующая жвачку, сразу получает от меня заказ на чёрный сладкий кофе.

– Не изменился совсем, – улыбается Николай Николаевич, у него тоже стоит чёрный кофе чашка наполовину пуста. – Как Никита?

– Растёт, скоро с меня ростом будет.