Чертовка или укрощение строптивой (СИ)

Я аж замерла от этих слов. Это что? Это он меня сейчас? Или за город отвезут, и в лесочке прикопают?

— Отомри. Не собираюсь я никого мочить, Василиса. Побудешь в сторонке от греха подальше. От тебя только и требуется сидеть ровно на попе, не мельтешить на глазах у стервы и не раздражать её.

Пока я соображала, что и как лучше спросить, потому что окончательно запуталась и решительно ничего не поняла в происходящем, наше авто плавно притормозило у элитного ЖК, минуя шлагбаум и охрану, въехала на подземный паркинг.

— Пошли, — потянул за руку Афанасьев.

— Куда? — дернулась от него.

— Ко мне домой. С семьей познакомлю, — снова огорошил он.

— Шутишь? — не поверила я. — Ты вообще нормальный?

— Да какие шутки? Мне надо, чтобы ты не путалась под ногами. И девчонка твоя. Жаль, убежала малая. Так бы вместе были.

— Так мы уедем. Сразу. Клянусь.

— Поздно пить боржоми.

— Угу, когда печени трындец, — продолжила за него фразу. — Почему поздно?

— ХЗ, что Наталье голову взбредет. Ведь не я один у нее такой на подхвате, — сказано было это с какой-то досадой.

Сожаление, что не один у дамочки?

— А у меня другие сведения. Это Ангелина хочет избавиться от Егора.

— Какая Ангелина? — выпучил на меня глаза Афанасьев.

— Как, какая? Сестрица Гордеева.

— Ты что-то путаешь, она давно погибла в автокатастрофе.

— А кто был с ним тогда в кафе?

— Наташка.

— Наташка?! — как попугай переспросила я. — Погоди, ты что-то путаешь. Брюнетка такая, холеная. Еще с девочкой.

— Сама ты путаешь. Наташка это была. Как раз мне звонила, отдавала приказ, коза, — покривился Ник.

Вот те раз. Помотала головой, чтобы еще раз переварить услышанное.

Но все равно, ни черта не поняла. Наоборот, вопросов все больше и больше.

— Только ты это… про Наташку ничего не говори Ляле, — опомнившись, попросил меня «семьянин».

— Ляля — это…?

— Жена. Не надо её расстраивать не нужными подробностями, — пробурчал он.

— Кобель, — уже я тихо резюмировала себе под нос, выбираясь из салона авто.

— Я слышу.

— Мне по фиг! Расскажи лучше, что дальше будет? Меня к семье приведешь, а потом? — говорила на ходу и семенила, когда он меня тащил за руку, вслед за собой.

— А потом буду решать с Егором.

— В смысле, решать? — затормозила у лифта.

Вот, казалось бы, не по фиг? Женатый обманщик, чего его жалеть? А как пел-то сладко в уши, гад!

— Решать, значит, разговаривать, — пояснил Никита. — Чего встала, проходи, — махнул рукой, приглашая в кабину лифта.

Успокоил, честное слово. По поводу реальности знакомства с его женой Лялей я уже как-то не сомневалась. Если бы действительно хотел навредить, увез куда-нибудь подальше, в лес или заброшенную дачу, а никак не привел в дом, где повсюду висят камеры наблюдения.

А если вдруг моя интуиция дала сбой, попробую этого скользкого товарища вырубить одним из действенных приемов. Зря что ли тренер натаскивал?

Когда вошли в квартиру, то нас действительно встретила милая женщина невысокого роста и два мальчика-сорванца, которые тут же подскочили к отцу, огласив пространство воплями восторга.

— Дорогая, у нас гостья. Познакомься, это Василиса — девушка Егора, — представил он так, заставив меня взглянуть на него со скепсисом.

Он серьезно? Девушка Егора.

Мы с Лялей произнесли положенные слова приветствия, улыбаясь друг другу, а потом меня пригласили на обед.

Жена Никиты, кстати, совсем не удивилась моего приходу. Какая-то она безмятежная, словно дзен познала. Приняла как должное, мое внезапное появление в своем жилище.

Афанасьев быстро пообедал, чмокнул жену и пацанов и отбыл, как он сказал, в офис.

— Завертелся уж на сковородке, — пробурчала Ляля, задумчиво глядя вслед мужу.

А не такая она уж лохушка, — в тот же миг переменила свое мнение о ней я.

— Простите? — невольно вырвалось у меня.

— Прощаю, — хмыкнула Ляля, убирая тарелки со стола.

— Давайте помогу.

— Давай уже на ты, Василис. И сиди, бога ради. Чего тут помогать?

— Хорошо, — пожала плечами.

Язык прямо чесался, задать пару щекотливых вопросов Афанасьевой, но как-то не комильфо что ли. Уловив мои мысленные и душевные терзания, она сама пришла мне на помощь, сказав:

— Удивляешься, что я так о муже родном отозвалась, — по ходу у человека накопилось, и срочно требуется выговориться.

— Вроде того.

— А что тут скажешь, — с грустной улыбкой продолжает она. — Как в анекдоте, не жалуйся, что твой мужчина бабник. Если бы был однолюб, до тебя бы очередь не дошла.

— Да уж, такой точки зрения я еще не слышала.

А что еще можно сказать? Мне ли её жизни учить, что терпит такого потаскуна? Сама не лучше. Дура дурой.

— Не, не думай, с шлюханством Ника я почти смирилась. Всегда был ходок, однако наивно полагает, что я не догадываюсь. Только связался он с этой, — скривилась Ляля. — Учились мы все вместе. Как тогда она всеми крутила, так и продолжает. Вот и до моего дурака очередь дошла. Боюсь я, доиграется. Наташка под Егора копает, и мой туда же. Сам без Гора ноль без палочки.

— Ляля, может обойдется, — попыталась приободрить. — Он вроде хотел с Егором поговорить. Может каяться пошел?

— Хорошо бы, если так. У нас дети. Не хочется их папаше передачки в тюрьму носить.