Чертовка или укрощение строптивой

— Меньше знаешь, крепче спишь, — возвращает меня в реальность Вася, и весьма жестко. — Жила как-то без этих знаний последние пять лет, так что как-нибудь потерплю еще немного. Когда, например, настанет более подходящее время для подобных разговоров.

— Ну-ну, — соглашаюсь и просачиваюсь за ней в жилище.

— Эй, ты куда? — шипит, когда я упорно следую за ней по лестнице.

Останавливается, чтобы преградить мне дорогу.

— Хочешь разбудить нашу дочь? — эффектно усмиряю её строптивость.

— Сволочь, — резюмирует, смирившись, и развернувшись, поднимается наверх, уже не делая попытки меня остановить.

— Завтра обязательно поговорим. А теперь ложись с той стороны и не отсвечивай. Будешь распускать свои лапы, окажешься на полу, понял?

Ух, боюсь, боюсь.

— Понял, — хмыкаю и спокойно укладываюсь на «гостеприимно предоставленное» ложе.

Чертовка медлит, пыхтит недовольством, потом снимает свой пеньюарчик и осторожно ложится с другой стороны кровати.

С моей стороны разумнее пока отступить и затаиться.

Даже не заметил, как уснул. Только глаза закрыл и отключился в момент. Все-таки последствия последних бессонных ночей дают о себе знать.

А пробуждение было вообще из ряда вон. Летел, свистел и радовался. Во сне и недолго. Меня скинули с постели. Приземление было громким и болезненным.

Блять! Так сладко спалось.

— А? Что? Где? — жалкая попытка сориентироваться в пространстве.

— Подъем! — громко воскликнула Василиса, нависая надо мной. — Слушай внимательно, родитель. Я через полчаса на работу, а ты с Ксюшкой остаешься. Смотри мне, чтобы я не пожалела, что доверила тебе ребенка.

— Вась, какого хрена? — сделал попытку подняться.

— Хочешь кататься? Люби и саночки возить. Разбудишь Ксеныша в восемь. Накормишь рисовой кашей. Манку мы не едим, ясно?

— Более чем, — соглашаюсь.

Я тоже манку терпеть не могу.

— Игрушки больше не покупать, телефон не давать. В зоопарке близко к вольерам не подходить, — продолжился инструктаж. — Никакого фастфуда и газировок. Попросит мультики, показываешь только что-нибудь из старого «Союзмультфильма».

— Ни фига се, строгий режим, — восхитился невольно.

— А мы с тобой, между прочим, были схожи в вопросах воспитания, — напомнила она. — Надеюсь, не забыл? И да, Егор, если совсем умаешься, отвези Ксюшку к родителям.

— Не умаюсь, — почесав ушибленный бок, поплелся за ней следом, провожая на работу. — Василиса, все будет отлично, обещаю, — чмокнул её в губы, пока она растерянно хлопала глазами.

— Вечером погорим, если выживешь, — хмыкнула.

— Что за скепсис, дорогая?

— Вот и посмотрим, дорогой. Чао!

— Какао, — весело проводил её взглядом до лифта, а только потом закрыл дверь.

На плите стояла кастрюля с приготовленной кашей. Хех. Думал, самому варить придется. Я в принципе, могу, но приятно, черт возьми, что обо всем уже позаботилась одна строптивая.

Ладно, пока займусь зарядкой. Чет совсем распустился в последние дни. Не порядок. Надо будет турник прикупить. Как раз есть место в прихожей.

— Пап, пап! Давай поигаем в лошадку? — неожиданно оседлал меня маленький чертенок, когда я отжимался.

— Ну какая я тебе лошадка, дочь? — перевернулся на спину и подхватил мелкую хулиганку за пояс, поднимая выше на вытянутых руках. — Я тигр. Р-р.

А что, отличная силовая нагрузка выходит.

Ксюха оценила, заверещала радостно, и болтая ножками в воздухе, заливисто смеялась.

— Ы-ыг, — пыталась повторить за мной рычание.

Да, без логопеда никак не обойдешься.

— Давай лучше зарядку делать? — предлагаю ей

— Давай. А как?

Глядя в ясные глаза своего ребенка, я впервые за долгие годы почувствовал вкус к жизни, нашел тот самый смысл. Желание жить, а не существовать в бесконечном дне сурка.

Глава 13

Василиса

Здоровое женское любопытство никуда не делось. Но и здравый смысл меня не покинул. Я должна поспать хотя бы три часа, чтобы в середине рабочего дня не отключиться.

Странно, что вообще заснула сразу, после того как легла в постель. Могло вполне продолжиться увлекательное ночное бдение под названием: «Мои мысли мои скакуны, на хрена прискакал весь табун?». Да-а, это моя коллега так шутит. Кладезь ходячий, а я оттуда ежедневно черпаю и поднимаю себе настроение.

Утро было не добрым. Гипотоникам* вообще положено спать часов по девять-двенадцать, а я тут такие подвиги совершаю. Чуть не проспала, еле будильник услышала, который стандартно по будням настроен на шесть утра.

Посмотрела на спящего бывшего со смесью раздражения и умиления. Хорош, зараза, но бесит, что он устроил мне перфоманс с бессонной ночью, а теперь храпит со счастливым видом.

Осторожно сползла с ложа и отправилась в ванную. В зеркальном отражении над раковиной ожидаемо отражалось узкоглазое не выспавшееся чудовище. Лучше бы не смотрела. Контрастный душ — мое ежеутреннее спасение. Потом кофе. Тот еще наркотик, кстати.

Поцеловала спящую Ксюшку. Как всегда, одеяльце валяется где-то в ногах, если не на полу. Сладко посапывает в позе звезды, радость моя. Глажу по голове и целую её в щеку. Все равно, пушечным залпом егозу сейчас не разбудишь, не то, что моими телячьими нежностями.