Чертовка в Академии магии

Океан начинает успокаиваться только ближе к рассвету. А может быть, это не океан успокаивается, а наш лайнер вырывается в спокойные воды. Засыпаю я только на рассвете. Мне так кажется, точно не помню. В какой-то момент я открываю глаза и обнаруживаю, что лайнер идёт ровно, на постели я одна, лежу не только пристёгнутая, но и заботливо укрытая пледом. Одета. Одежду Рамис с меня не стягивал.

Я поворачиваюсь.

— Проснулась? С добрым утром.

Оказывается, Рамис вернулся и дожидаться, пока я проснусь, устроился в кресле. О, и не только устроился! На тумбочке поднос.

Рамис поднимается, присаживается ко мне, отстёгивает ремни, помогает сесть и снимает с тумбочки поднос. На подносе чашка кофе, тосты на тарелки и вазочка с джемом.

— С добрым утром.

— Я слышал, девушкам нравится кофе в постель. Проверять не доводилось. Вот и…, — Рамис замолкает, пожимает плечами и улыбается. В его улыбке мне отчётливо чудится смущение.

— Очень нравится! — уверенно объявляю я.

Завтракать полноценно мы поднимаемся на палубу — капитан пригласил. Как пояснил Рамис, традиционно капитан один раз за плавание приглашает высокопоставленных пассажиров на ужин, обычно накануне прибытия. Но в исключительных случаях капитан может сделать исключение.

— Ждём плохих новостей? — догадываюсь я.

— Я уже узнавал, новости скорее хорошие, чем плохие.

Я прищуриваюсь:

— Не увиливай.

— Мирта, стихия есть стихия. Из шторма лайнер вышел без потерь, но от курса мы существенно отклонились. Мы сейчас в водах, где обычна суда не ходят. Не из-за каких-то опасностей, просто нецелесообразно. Идти будем на три-четыре дня дольше. Запасов пресной воды, а тем более продовольствия более, чем достаточно.

— Это всё?

— На рассвете лайнер чуть не налетел на коралловый риф. Похоже, капитан стал первооткрывателем россыпи мелких островов. Одна из причин задержки — капитан выслал на острова группу. И с неожиданным результатом.

Почему-то сердце начинает биться часто-часто.

— Да?

— Матросы встретили на острове группу людей, выживших после кораблекрушения. Целое поселение… Людей приняли на борт.

Сказать, что я хочу их всех увидеть, я не успеваю.

Если рано утром их привезли, то час-полтора как раз достаточно, чтобы привести себя в порядок, ведь, как я поняла, быт на острове люди обустроили и за чистотой следили. Получается, капитан устраивает завтрак, с одной стороны, чтобы развлечь пассажиров рассказом спасённых, а с другой стороны, объяснить причину задержки.

Мы с Рамисом успели подняться на палубу. Сначала раздаётся топот. «Островитяне» поднимаются группой. Я всматриваюсь в лица мужчин.

— Мирта, не трави душу, — придерживает меня Рамис за плечо.

— Мирта? Это правда ты?! Но…

— Папа! Я знала!

Или я брежу, или…

Гладко выбритый, загорелый чуть ли не до черноты. Голос родной.

Я бросаюсь папе на шею.

— Мирта?

Похоже, он всё ещё не верит, но обнимает меня. Миг, и объятия превращаются в капкан. Я цепляюсь за папу, реву и смеюсь одновременно. Действительно, безумие.

Рамис как-то ухитряется отвести нас с папой в сторону, подальше от чужих взглядов.

Капитану придётся завтракать без нас.

— Папа…, — вечность спустя я выдыхаюсь, я счастлива как никогда в жизни, но сил на эмоции больше не остаётся.

Папа отстраняется:

— Дай-ка взглянуть на тебя. Моя девочка.

Взгляд папы постепенно меняется. Ну да, это мне сообщили, что Бер Андрас пропал без вести, папа всё это время понимал, что я жива, здорова. Волновался, конечно, но с судьёй против признания меня погибшей не воевал. Радость неожиданной встречи постепенно отступает, папа берёт себя в руки, бегло осматривает верхнюю палубу роскошного лайнера, прищуривается на Рамиса и снова сосредотачивается на мне.

— Мирта…, — тон такой, как будто я нашкодила, и меня надо отчитать за провинность.

Слишком много всего, в двух словах не объяснить, как я на лайнере оказалась, а папа явно начинает нервничать и закипать. А что папе думать? Мажор из метрополии задурил дочке голову, соблазнил, увозит из родных краёв, наскучу — мажор выкинет. И наверняка папа представил, как бы он вернулся, а меня нет не только дома, но и в городе.

Почувствовав мою неуверенность, Рамис перебивает:

— Господин Андрас.

— Вы, молодой человек, собственно, кто такой? — папа не скрывает враждебности.

— Господин Андрас, меня зовут Рамис. Я жених вашей дочери.

— Жених? — переспрашивает папа, интонации слегка меняются, голос сочится недоверием напополам с ехидством.

— И официальный сопровождающий в столицу, в королевский дворец. Господин Андрас, за особые заслуги перед короной ваша дочь представлена к государственной награде.

— Что? — теряется папа.

— Может, сначала позавтракаем? Рассказывать много, — вмешиваюсь я.

На завтрак к капитану мы, естественно, опоздали, да и не хочу я в толпу. К счастью, для нас троих официанты предусмотрительно поставили отдельный стол.

Я правой рукой подхватываю под локоть папу, левой — Рамиса, притискиваю обоих к себе как можно крепче, на миг замираю, наслаждаясь мгновением близости. Семья рядом, любимый мужчина рядом, расступаются океанические волны, впереди открываются новые горизонты — что ещё нужно для счастья?