Чертово колесо

В Сочи он почувствовал себя уверенней. Бывал здесь не раз, а в райотделе у него давно завелся знакомый капитан, которому можно позвонить. «Надо ли?..» — усомнился он. А почему нет? Еду из командировки. Что, он в мой чемодан полезет? Пусть придет, рядом с ним никто уж точно не тронет!

Пилия выглянул из вокзала. Очень неприятно на перроне… И цветные, и пограничники, и тихарики — всех отметил его взгляд. Нет, никому не звонить! Никто не должен видеть его с чемоданом!.. Мало ли что… Надосжаться и сидеть до поезда, носа не показывать. А потом юркнуть в вагон и поехать. И вылезти не на центральном вокзале, а где-нибудь по дороге, на товарной, в Лило или Дидубе.[31] Чем черт не шутит! Вдруг Большой Чин как раз встречает или провожает кого-нибудь на вокзале?..

Прибыли какие-то поезда. Люди с вещами лезли через пути, ругались, коряво переступая через рельсы и шпалы. И Пилия с радостной детской уверенностью подумал, что наверняка никто из них не имеет таких денег, как он.

Веселья, правда, поубавилось, когда он услышал, что поезд на Тбилиси надолго опаздывает.

Подхватив чемодан и сумку, Пилия рванул к справочной. Выяснилось, что поезд опаздывает часов на шесть-семь!.. Он взбешенно посмотрел на часы. «Ловушка!.. Яма! Капкан!»

Таскаться с чемоданом было очень плохо, но и сдавать его в камеру нельзя — а ну, рейд?.. Его чемодан не то что спецсобака — человек учуять может! От жары опиум пах очень сильно, ночью в поезде Пилия явственно ощущал сладковато-кислый, терпкий запах, который не могли перебить курага и чернослив. Да, из щелей чемодана явно несло… Идиоты, даже нормальный чемодан купить не могли, чтоб без щелей!

«Может, на машине двинуть?..» — подумал он. Но посты, кордоны! Сколько их по дороге!.. В Абхазии неспокойно. На любом посту могут обыскать, а дальше только крышку открыть… Пилия по себе знал, как любопытны офицеры. «Нет, ждать!» Но поезд на Тбилиси задерживается на неопределенное время… Вне себя от бешенства, Пилия так грохнул вокзальной дверью, что кто-то откликнулся: «Эй, кацо, полегче!»

Биржевики стояли возле своих машин, крутили на пальцах ключи. Пилия подошел поближе. Как насчет Тбилиси?.. Ехать в такую даль никто не хотел. Да и небезопасно — через Абхазию… Он предложил денег, но не очень настаивал, потому что сам еще окончательно не решил, стоит ли нанимать машину. Он не доверял биржевикам, ибо знал, что многие связаны с органами. Один такой, ездивший в Орджоникидзе, был даже прикреплен к его отделению и имел пароль, по которому мог, не вызывая подозрения пассажиров, давать знать на постах, что машину следует обыскать. С другой стороны, биржевики обычно беспрепятственно проезжают посты, если вовремя заплачена дань и нет сигналов к шмону. Взвешивая эти «за и против», Пилия в замешательстве постоял немного, послушал.

Рейсовики обсуждали события в Абхазии, где очень тревожно. Машинам с грузинскими номерами туда лучше не соваться — могут быть крупные неприятности, а то, что бензином не заправишься и не поешь нигде без приключений — это уж точно.

Пилия покачал головой: «Да… С грузинскими номерами по Грузии не проехать — это ж надо такое придумать! Вот так перестройка! Этот меченый Горбач совсем спятил — дал свободу, теперь отблевывается она всем! Видно, прав был тот узбек, что о Сталине плакал! Что теперь делать, как ехать?..»

Он мысленно представил себе, как смотрится чемодан в его руках. Наверняка странно: такой облезлый, столетний… И он подозрителен с чемоданом: биржевики пару раз заинтересованно скользнули глазами по нему и по чемодану. Они — стервы битые, глаз у них наметан. Пилия присел на скамейку, закурил, понаблюдал еще минут десять.

«Может, лучше на попутной?..» — вдруг пришла ему мысль. Он спросил об этом у биржевиков, те подумали, потом один сказал:

— Почему нет? Войдешь в долю с бензином — могут взять. Только если будут попутные — то не здесь, а на выезде из Сочи. Или на бензоколонке.

Или уйти в город, дождаться поездов? Но он грязен, потен, небрит, противен сам себе. В таком виде по Сочи с этаким чемоданом? Еще опаснее — любой патруль остановит. Нет, надо ехать. Если что — есть удостоверение, везу факт, пусть звонят в отделение, узнают у майора Майсурадзе, кто такой Пилия. Ждать невмоготу. «Черт с ним, стану на выезде!» Он еще раз спросил у биржевиков, не решил ли кто рискнуть поехать.

— Нет, брат. Мы тут за это время, пока до Тбилиси доедем, две-три цены сделаем. Будут ли из Тбилиси клиенты — тоже вопрос. И через абхазов ехать неприятно…

— Да и обратно тоже, — добавил другой.