Чертово колесо

Компания устроилась на огромном угловом диване за стеклянным столом в матовых кругах от стаканов и рюмок. Тут же был включен телевизор, и Владимир Алексеевич поставил фильм - эротический боевик с японскими субтитрами. Пока он занимался видеомагнитофоном, Буздырь с Лешей выгрузили из сумок привезенные продукты и бутылки с вином. Здесь же они поломали хлеб, разложили по тарелкам уже нарезанные закуски и приступили к поздней трапезе, которая в сущности была продолжением ужина, начатого в ресторане.

Говорили о ерунде, в основном обсуждали события, происходящие на экране. Как только там появлялась обнаженная красавица, Владимир Алексеевич начинал хохотать, тыкать пальцем в телевизор и хватать свою соседку за коленки.

- Смотри, смотри, - громко восклицал он. - Ка-кая хорошая телочка. Но ты лучше.

Поначалу Лена отбивалась от него, просила у Николая защиты, но тот лишь посмеивался и уверял её, что его друг - человек во всех отношениях замечательный и очень нужный. А после двух полных фужеров шампанского она окончательно опьянела и её стало клонить в сон. Лена заваливалась то на одного соседа, то на другого и, в конце концов, Владимир Алексеевич легко взял её на руки и под шутки сотрапезников унес в соседнюю комнату.

Такой тяжелой ночи у Лены не было никогда в жизни. Вначале её бесконечно долго и грубо, словно резиновую куклу, насиловал Владимир Алексеевич. Он её ворочал как бревно, забрасывал на себя, складывал пополам и наваливался чугунным пузом. Он даже не пыхтел, а рычал по-звериному, кусал её за шею и плечи и мял сильными толстыми пальцами будто хлебный мякиш. Лена пыталась сопротивляться и даже звать на помощь Буздыря, но Владимир Алексеевич объяснил, что это бесполезно. Тогда, чтобы поскорее удовлетворить страшного любовника и избавиться от него, она сделалась послушной, и все равно это "поскорее" вылилось часа в полтора.

Ничего не соображая от выпитого и усталости, Лена наконец начала засыпать, но вскоре почувствовала, что кто-то очень мягко и осторожно пристраивается рядом. На этот раз все было куда более деликатно. Как ей показалось, Леша, ласково оглаживал её, целовал в шею и плечи, а главное почти не мешал лежать на боку.

- Тихо-тихо-тихо, - горячо шептал он Лене на ухо.

- Не тарахти, - попросила она. - Я спать хочу.

Под утро, когда на востоке горизонт залило розоватым светом, а где-то в соседнем доме на балконе прокричал петух, появился Николай. Лена уже почти ничего не чувствовала и ни на какие слова не откликалась, но её дружок появился здесь не для общения. Он бесцеремонно перевернул её на спину, быстро, по-деловому справил свою нужду и, отвернувшись к стене, захрапел.

Проснулась Лена в начале одиннадцатого утра. Тело болело так, будто по ней всю ночь ездил асфальтовый каток. В животе, от малейшего движения начинала пульсировать острая боль, а ноги трудно было согнуть в коленях. Не лучше обстояло дело и с головой - она словно была наполнена раскаленным оловом, которое плескалось в черепной коробке и своей огромной тяжестью приковывало голову к подушке.

Открыв глаза, Лена обнаружила, что лежит на огромной двуспальной кровате в незнакомой комнате. Рядом, раскинув руки, спал Буздырь и из уголка его рта на подушку стекала струйка густой желтоватой слюны. От этого неаппетитного зрелища Лену едва не стошнило, и она со стоном отвернулась.

Взглянув на антикварные бронзовые часы, которые, скорее всего, когда-то украшали каминную полку, Лена сразу же вспомнила, что в половине десятого подруга обещала отдать ей деньги - три с половиной тысячи долларов. Вслед за этим она восстановила в памяти и все остальное. Но до конца осознать, что произошло с ней за последние сутки, Лене мешала физическая боль и приступы тошноты. Она ещё раз громко застонала и попыталась подняться, а Николай перевернулся на другой бок и что-то негромко пробормотал.

Заставить себя умыться Лена смогла только после того, как нашла в соседней комнате ополовиненную бутылку шампанского. Выпив залпом большой фужер, она наконец осмотрелась. На диване у стеклянного столика в позе эмбриона почивал Владимир Алексеевич. Он лежал в розовых, сатиновых трусах, и вид этого жирного неутолимого любовника вызвал у неё приступ ненависти и непреодолимое желание врезать ему бутылкой по голове. От этого поступка её удержало только то, что ей надо было срочно ехать за деньгами, и Лена ограничилась символическим плевком в сторону насильника.

После долгих, бестолковых метаний по чужой квартире Лена наконец собралась. Остановившись у входной двери, она задумалась, что делать с вещами: взять ли сумку с собой или оставить здесь, а потом забрать у Буздыря. То, что Николай пустил её по рукам, даже с пьяну казалось ей наиподлейшим предательством, но он слишком много знал, занимался поисками денег и эта повязанность мучила её. Причину, почему он так поступил, Лена прекрасно понимала - включив Буздыря в игру, она попала в полную зависимость от него.