Чертово колесо

- Помогите!!! - во весь голос завизжала она. Затем, Лена извернулась и так лягнула Мокроусова каблуком в живот, что тот придушенно взвыл, отпустил ручку двери и снова вцепился в беглянку. С остервенелым лицом он занес было над ней кулак, чтобы ударить, но Ломов опередил его. Свободной рукой он отмахнулся от Мокроусова и внушительно рявкнул:

- Открой дверь, козел!

Вспомнив, что находится в подъезде жилого дома, Мокроусов снова бросился к двери, а Ломов обхватил Лену двумя руками и так сжал, что у неё затрещали кости и перехватило дыхание. Она почувствовала, что теряет сознание, ещё раз попыталась крикнуть, но большая потная ладонь, словно пластырь залепила ей всю нижнюю половину лица.

На втором этаже с опозданием открылась дверь конторы, из которой Лена вышла несколько минут назад. Охранник фирмы спустился на пролет и перегнулся через перила, но в подъезде уже никого не было.

Очнулась Лена уже в машине, на выезде из Москвы. Она попыталась поменять положение тела, но сделать это оказалось невозможно: руки у неё были чем-то прочно стянуты за спиной, а ноги зажаты коленями двух её мучителей. Стиснутая с обеих сторон здоровыми охранниками, Лена чувствовала себя как в тисках. Открыв глаза, она тут же зажмурилась, но не сумела сдержаться и застонала.

- Просыпается, - насмешливо проговорил Синеев.

- Проснется, я ей дам, сучке. - Охранник, сидевший слева от Лены, грубо толкнул её плечом, и она поняла, что именно ему заехала каблуком в живот.

- Отстань от нее, - поглядев в зеркало на Мокроусова, сказал Ломов. Она свое получит.

Слова человека, сидящего за рулем, подействовали на Лену как объявление смертного приговора. По щекам её ручьем потекли слезы, она громко с надрывом всхлипнула и уронила голову на колени.

- Раньше надо было думать, - наставительно проговорил Синеев и похлопал пленницу по аккуратному рыжему затылку. - Красивой жизни захотелось? Понятно. А теперь вот платить придется. Дурочка ты, дурочка, куда влезла...

- Ты лучше расскажи, где твои подельники, - перебил его Ломов, которого покоробило от неуместного здесь, отеческого тона Синеева.

- Я не знаю, честное слово не знаю, - сквозь рыдания проговорила Лена и повернулась к заместителю начальника охраны банка. - Александр Николаевич, отпустите меня. Клянусь, у меня денег нет.

- Это мы и без тебя знаем, - хвастливо заявил Синеев.

Они давно уже свернули с кольцевой дороги, проехали несколько километров по разбитому поселковому шоссе, затем по пыльной грунтовке и, миновав заброшенные песчанные карьеры, снова выскочили на ровную асфальтовую дорогу. Здесь Ломов замешкался, очевидно позабыв, в какую сторону сворачивать, но затем уверенно взял влево. А вскоре машина подъехала к одинокому двухэтажному домишке, окруженному со стороны дороги роскошным сосновым бором. Щитовой дом стоял особняком в стороне от привилегированного дачного поселка и был отгорожен от него высоким деревянным забором. Он почти не отличался от стандартных загородных хибар, а на фоне безвкусных кирпичных коттеджей в три и четыре этажа и вовсе выглядел большой сторожевой будкой.

Лену отвели в просторный подвал и поместили в маленькой комнатке рядом с котельной, наполовину заваленной брикетным углем. Площадь этого железобетонного бункера как-то не вязалась с размерами хибары, под которой он располагался. Посреди подвала возвышалась чугунная печь, очевидно, литая на заказ. Дверца печи была настежь раскрыта и в черном обожженном нутре топки были видны дрова, сложенные аккуратным шалашиком.

В каморке с Леной остался один Ломов. Он подтолкнул её к обитому клеенкой топчану, приковал наручниками к вертикальной трубе и устроился напротив, на старом плетеном стуле.

Некоторое время они сидели молча. Лена вынуждена была забраться на топчан с ногами, тихонько поскуливала и постоянно вытирала пальцами нос. Ломов бесстрастно смотрел на пленницу и, казалось, ждал, когда она заговорит.

- Кто ещё об этом знает? - наконец спросил он.

- Ник-то, - выдавила из себя Лена.

- Только не надо ля-ля. На квартире у этого твоего, Антона, кто-то вчера был, рылся в вещах, забрал фотографии, - сказал Ломов. Он взял Лену за подбородок, приподнял голову и попытался заглянуть ей в глаза. - Где ты сегодня ночевала?

- У... у друга, - стуча зубами, ответила Лена.

- Дальше, дальше - как его зовут, где живет? Чем занимается - мы сами узнаем.

- Вы же меня не убьете, правда?! - снова залившись слезами, проговорила Лена. Она опрокинулась к стене, как испуганное животное задергалась на хромированной цепочке, привалилась головой к трубе и истошно заголосила: - Ребята, вы не убьете меня?! Он же кинул меня! У меня нет денег! У меня ничего-ничего больше нет. Как тебя зовут? Как тебя зовут?

- Никак, - ответил Ломов.

- Я продам свою квартиру, деньги тебе! Я отдам все!

- Как зовут твоего друга и где он живет? - бесстрастно наблюдая за её судорожными телодвижениями, повторил свой вопрос Ломов.

- Я скажу, я все, что хочешь скажу, только поклянись, что вы меня не убьете, - совсем тихо попросила Лена.