Чертовщина. Истории о сверхъестественном и потустороннем

— Сантехник, — ответил я и брюхом так саданул Васю, что тот спиной рухнул в трюмо. На пол посыпались баночки, флакончики и дезодоранты. Приговаривая: «Показывай, где у вас тут труба засорилась...», — я вздёрнул его на ноги и запер в уборной. Вася тут же принялся лупить в дверь. Щеколда еле держалась.

— Прекрати хулиганить, — сказал я. — А то я дверь подожгу.

— На помощь! Грабят! Убивают! — заорал Вася, но ломиться перестал.

На стук и на крики в коридор выплыла толстушка в домашнем халатике. В волосах у неё были бигуди.

— Вы — Валя? — осведомился я, светски улыбаясь.

— Что здесь происходит? Кто вы такой? Где мой муж?

— Я здесь, здесь! — заорал Вася из-за двери. — Звони в милицию!

— Ваш муж — нахал! — провозгласил я. — Он людей с лестницы спускает. Только представьте, не успел я войти, как он меня за грудки схватил!

— Что вам надо? — громко сказала она.

— Сущий пустячок: новый адрес вашей лучшей подруги, Иры, жены Николая. После чего я тут же уйду.

— Убирайтесь, пока я милицию не вызвала, — сказала она и шагнула к тумбочке, на которой стоял телефон.

Как все гипертоники, я озверел просто мгновенно.

— Стоять! — заорал я. — Убью на месте! Если через минуту я не узнаю адрес, я тебе засуну кипятильник в задницу и включу!..

Через двадцать секунд я поцеловал Валюше лапку, извинился за беспокойство, извлёк её мужа Васю из уборной, и потрепал его по щёчке, пригласил, «как только будете в моих родных степях, заглянуть на огонёк без всякого стеснения», и вышел из квартиры.

На лестнице с сигареткой в зубах околачивался Николай. Когда я вручил ему бумажку с адресом, он за голову схватился:

— Это ж чёрт знает где! Мы не успеем!

5

На улице моросил мелкий, противный дождик. Мне показалось, что тучи стали чернее и висели теперь значительно ниже, чем раньше, словно хотели раздавить город.

— Да сколько ж это будет продолжаться?! — возмутился Голос где-то в вышине. — Это ж форменное безобразите!

— И — т-р-р-рах! — небо пронзила молния, извилистая, как температурный график больного.

Не буду описывать, как мы, проклиная всех и вся, ловили машину. Дождь уже лил как следует, и сквозь его пелену мы мчались на частнике сорок минут. Всё это время, не отрываясь, я смотрел, как одна цифра в газете сменяет другую. Нет, в самом деле, какое счастье, что в обыденной жизни люди не знают, сколько им отпущено!..

Когда мы вылезли из машины, оставалось всего двадцать четыре минуты. Перед нами лежал дом — длинный, в полквартала, пятиэтажный. Трудно придумать что-нибудь более уродливое.

Мы взбежали на второй этаж третьего подъезда. Звонка не было — пришлось стучать. Морально я был готов снести дверь, если нам не откроют. Но нам открыли.

На пороге стояла эдакая сексапилочка — крашеная блондинка, фигуристая, в кимоно. Она держала в руках трубку радиотелефона. Увидев нас, удивилась:

— Как ты меня нашёл?

— Отдай, дура!!! — страшно закричал Николай.

Она не успела отстраниться и произнесла, брезгливо отвернув носик от бывшего мужа, который с безмерно счастливым лицом прижимал к груди трубку:

— А я-то подумала...

Я развернул газету. До конца света оставалось двадцать минут. Или нет — уже девятнадцать.

— Надо ЕМУ позвонить, — сказал я.

Ирина повернулась и ушла куда-то в квартиру.

«Извращенцы! — явственно читалось на её лице. — Один другого краше!..».

— Почему именно я? — Николай вздрогнул. — Скажи ЕМУ сам!

— Я поднёс трубку к уху.

— Понятия не имею! — ударил мне в барабанную перепонку властный, хорошо поставленный Еолос. — Можете мне поверить на честном слове: я не знаю, что будут носить в следующем сезоне. Более того, я даже не знаю, что носят в этом. Неужели вы всерьёз полагаете, что мне больше нечем заняться, как....

— Простите, — осведомился я. — С кем я в данный момент разговариваю: с Богом-Сыном, с Богом-Отцом или с Богом-Духом?

— Это имеет принципиальное значение? — на тон ниже произнес Еолос.

— В общем, нет. Важно другое — теперь ситуация под контролем. А вам, я полагаю, не помешают душ Шарко, бром и крепкий десятичасовой сон на свежем воздухе.

Пауза.

А вдруг он меня долбанет молнией прямо из трубки?

— Нет, — произнёс, наконец, Еолос — Ко мне это неприменимо. Но за совет спасибо. У вас есть ещё что сказать?

— Нет, — сказал я. — Спасибо за аудиенцию.

В трубке зазвучали короткие гудки. Я достал газету, с усмешкой прочитал первые строчки передовицы и зашагал вниз по лестнице, небрежно держа трубку в руках.

— Куда ты его понёс? — спросил Николай.

— ОН сказал, что телефон теперь будет у меня. Если не веришь, спроси у НЕЕО сам.

— Да нет... Зачем же... Я верю... — пролепетал Николай.

Я думаю, что этот обман Господь мне простит.

КАКУША. История двадцать вторая

1

Когда медсестра заглянула в кабинет, главврач разговаривал по телефону с женой.

— Иван Сергеевич, больной из четвёртой палаты вас требует.

Главврач поморщился. Прижав трубку к брюху, осведомился:

— Из четвёртой? Это что, тот самый...

— Тот самый.

— Что ему надо?

— Говорит, что если вы немедленно не придёте, он купит больницу и снесёт, а вас наймёт пересчитывать кирпичи.