Чертовщина за свой счет

– Спасибо, де-е-еточка, спасибо, мой ангел! Вот что значит хорошо воспитанный ребенок! – сменила она гнев на милость. И сграбастала заодно мою конфету. Я ничего не стала говорить ей про съемки. Пусть родные и близкие видят, как она занимается поборами!

Подошла экскурсовод – милая блондинка средних лет с напевной речью. Она очаровала даже Наталью. Быстрым туристическим шагом наша толпа отправилась в краеведческий музей. Не останавливаясь, мы миновали многочисленные торговые прилавочки, торгующие сувенирами. А так хотелось остановиться! Но время поджимало. Чувство подозрительности по-прежнему не отпускало. И время от времени, почти на бегу, я осторожно, стараясь не вызвать любопытства, рассматривала окружающих.

Телефонный звонок прозвучал так слабенько, что мне и в голову не пришло, что это сигналит из сумки мой мобильник. Только после четвертого звонка и грозного рыка Наташки: «Ты что, оглохла?!» – я сообразила – звонок по мою душу. Димон! Не очень вовремя, но все-таки приятно, что вспомнил.

– Привет! – ласково поздоровалась я, оглядываясь на прилавки.

«Что ж ты, милая, смотришь искоса?» – пропел мне в ответ непонятно чей гнусавый голос. Я притормозила и попыталась выяснить автора концерта без заявки. Понятно, что звонок явился результатом моего вроде как незаметного наблюдения за толпой. Если, конечно, звонок не ошибочный…

«Не отрывайся от коллектива, не отрывайся. Уж больно ты любопытная. Может, тебе хочется здесь навсегда остаться? Приглядись, приглядись к городку». Абонент отключился, а я, судорожно сжимая телефон у собственного уха, по-прежнему стояла на одном месте. Из посторонних на теплоходе номер моего мобильника знал только один человек – ныне покойный. Вывод: звонил сам убийца. Ну почему у меня нет определителя номера! Скупердяйка несчастная. Жалко было доплатить…

– Ну долго еще ждать, пока ты наговоришься? – Наташка являла собой возмущенное связующее звено между мной и порядком удалившейся туристической группой. Я разозлилась, обозвала абонента козлом, отключила телефон, отчего сразу немного полегчало, и торопливо направилась к подруге. Покрывая разделявшее нас с коллегами-отдыхающими расстояние, с еще не остывшим возмущением рассказала подруге о звонке анонима, а потом, уже более спокойно, о советах ветерана речного пароходства.

– О! Нарисовался! Ему бы пыльным мешком накрыться и сидеть в темном уголочке. А он, гад, еще издевается! – Я сразу и не поняла, что эта тирада относится к телефонному анониму. – Не знаешь, с кем связался, коз-зел! – остановившись, крикнула она в обозримое пространство. И только потом испугалась: – Может, нам прямо сейчас рвануть в милицию, а? Хотя что она сделает, если уж сразу не нашли… Никак не пойму, за что нам это испытание? За свои же деньги! Лучше бы я себе новый костюм купила.

Мы почти уже догнали группу. Она постепенно втискивалась в двери старенького домика – краеведческого музея. Последними стояли Лешик, Алена и Костаки. И тут меня осенило! Лешик говорил, что Костаки закончил юрфак. Может быть, стоило посоветоваться с ним? Я критически оглядела Константина и поняла, что полного доверия он не внушает. Но на убийцу тоже не очень похож. Эта мысль позволила немного успокоиться и отвлечься на экскурсию.

А отвлечься было на что. Во-первых, экскурсовод. Нет, не новый. Все та же милая блондинка. Не заученный рассказ об экспонатах, монотонно повторяемый из раза в раз, а целое историческое повествование с разными живыми оттенками чувств, объединенных истинной любовью к своему маленькому городку. Во-вторых, сами экспонаты. Как бы это сказать поточнее… Одушевленные, что ли. В том плане, что за ними виделись реальные люди и реальные события.