Чертовщина за свой счет

Я осторожно поставила свою чашку на тумбочку и только после этого сказала подруге, что руки после стирки у нее точно будут нежными.

– Продолжаем разговор, – весело сказала переодевшаяся Наташка, усаживаясь на свою кровать буквально через минуту. Наверное, кофе отстирался. Я села на пуфик.

– Не заметила, были ли у Костаки вещи? Руки у него точно были свободны. Меня он поднимал двумя руками.

– Да тебя разве одной поднимешь? Была черная сумка на плече. Перед тем как приняться за спасательные работы, он ее скинул на пол.

– Он был один?

– Кажется, один.

– Мог видеть содержимое сумочки?

Наташка неопределенно пожала плечами:

– Вполне возможно. Только вот ваши трюки были куда интереснее. Пистолет же грохнулся прямо мне под ноги. Я на него сразу свой пакет с журналом вроде как уронила. Очень надо из-за чужого оружия нарываться на милицейские разборки и лишаться поездки. Вот остатки косметики он точно мог видеть.

– А дружок Светланы? Ты не видела, куда он пропал?

– Ну на фига ж он мне сдался? Я и так была занята.

– Я тоже… Судя по рассказам деток, именно в этот вечер они и познакомились с Костаки. И он к ним прилип… Надо бы выяснить, с кем он располагается в каюте. Если плывет по путевке один, то почему временно не подружиться с соседом по каюте? И надо отметить, что в общей толпе туристов, спешивших в краеведческий музей в Мышкине, его не было. Зато у него имелась возможность позвонить мне на мобильник. Так! Записывай! Нет, лучше запоминай: надо уточнить у ребят, не могли ли они каким-то образом поделиться с ним номером нашего мобильного. А что это нам даст? Ни-че-го! Звонивший добыл мой номер у убитого номер один. Из мобильника. Что еще странного?.. Что еще?.. А вот: зачем ему надо было подчеркивать, что он закончил юрфак? Похвальба? Или так… к слову пришлось?

Наташка молчала, насупясь слушая мои рассуждения и постукивая маленькой записной книжкой по коленке. И тут я вспомнила: номер мобильного телефона я давала Светлане. Да и ее номер записан на каком-то журнале. Вот с Натальей такого никогда бы не случилось. Она бы обязательно записала все в записную книжку.

– Вставай! – рявкнула я так, что подруга испуганно вжала голову в плечи и стремительно вылетела к двери. – Быстро идем ко мне. Звонить Светику. Только сначала найдем журнал.

– Ты сбрендила! Разве можно так пугать! Я думала, что в окно хотят гранату бросить…

– И утонуть за компанию… Думай, что говоришь!

– Ну… может этот козел – камикадзе. Тебе тоже не мешало бы задуматься. Орешь тут…

В каюте мы перелистали два журнала, но телефона не нашли. У одного не хватало обложки.

– Выдрали! – устало сказала я и обреченно уставилась в окно. – Кто-то в наше отсутствие заходил в гости.

– Слава богу! – донесся из санблока радостный голос Натальи. – Какое счастье, что здесь каждый день не убираются. – Дверь открылась, и из нее выпорхнула довольная подруга с мусорной корзинкой в руках. – Помнишь, в первый вечер, когда ты кипятком конфеты залила? Я твоей газетой с кроссвордами и журналом тумбочку промокнула. Газета целиком пострадала, а журнал – ничего. Только первые страницы.

Отставив корзину в сторону, мы принялись изучать обложку журнала: все правильно. Тот самый журнал. Верхний край оторван Светланой. На нем был записан номер моего телефона. Но ее телефона – не было.

– У вас послеобеденный отдых и развлечение? – прозвучал над ухом строгий голос Лешика.

Мы от испуга вздрогнули и выпрямились. Наташка схватилась за сердце, я – за Наташку. Нервишки совсем разгулялись.

– Я догадалась! – хлопнула в ладоши дочь. – Вы плохо пообедали. А в мусорных бачках рыться неудобно. Ищете остатки шашлыка?

– Надо входить по-нормальному! – посуровела Наталья. – Крадутся как… как… не знаю кто.

– Я думала, мама спит. Хотела ветровку взять. Что-то похолодало. А что вы ищете? – спросила дочь, приглядываясь к измятой журнальной обложке с перекосившимся на изгибах лицом Киану Ривз.

– Здесь был записан номер телефона, – жалобно пожаловалась я.

– Был, – легко согласилась Алена. – Я его случайно заметила, когда бросала в корзинку пакет из под сока. Уж очень ужасен был помятый Ривз, я его среди мусора и не узнала. А когда вытянула, заметила номер телефона и на всякий случай, зная тебя, оторвала и сунула… Куда же я его сунула?

– Истинная дочь своей матери! – с сарказмом выдала подруга.

– Вот только не надо оскорблений! – возмутилась я. – Ленусик, не торопись, вспомни.

Но Ленусик уже вытаскивала обрывок журнала из моей косметички…

На звонок никто не ответил ни с первой, ни с пятой попытки.

– Мамуль, перестань названивать. Тебе же ясно дают понять: «Нас нет дома». А чей это телефон? Светланы?

– Откуда ты знаешь? – спросили мы с Наташкой.

– Да так, ниоткуда. Только Светика дома нет.

– Откуда ты знаешь? – зациклились мы на вопросе.

– Просто мы ее видели здесь. Мельком. Но это была она. Живая и невредимая. – Последние слова дочери донеслись уже из коридора.

Мы оторопело переглянулись. Опомнившись, рванулись за детьми, но в обозримом пространстве их уже не было.