Чертовски богат

Принц незаметно оторвал взгляд от книги и посмотрел куда-то мимо Дины, туда, где сидела, лениво поигрывая гигантским, закрывающим почти все ее лицо тюльпаном, Зандра.

От одного ее вида у Карла Хайнца перехватило горло. «Ну что я сижу здесь, как болван, – уговаривал он себя, – надо подойти к ней, заговорить...»

Да вот только одно маленькое препятствие. Чуть дело доходило до Зандры, его знаменитое обаяние разом куда-то пропадало.

«Проклятие, – выругался про себя Карл Хайнц, – веду себя, как младенец!»

Но напрасно он клял себя. Совершенно напрасно.

«Я богат, знатен, уверен в себе, – словно заклинание, твердил про себя Карл Хайнц. – Ну что еще мне нужно?»

Так откуда же эта отвратительная слабость в желудке? Откуда этот гул в голове?

Зандре тоже было явно не по себе, хотя с утра она успела прогуляться и поплавать в бассейне. Беда в том, что она просто не привыкла к безделью. С тех самых пор, как Зандра оказалась в Нью-Йорке, каждый день у нее был расписан буквально по минутам.

Теперь появилась возможность отдохнуть – и что же?

Она уже скучала по городской суете, по той беспокойной жизни, к которой привыкла, более того – полюбила.

Поэтому здешний покой ей казался особенно раздражающим.

Слегка повернув голову, Зандра увидела за стеклом роскошную лису. Она остановилась, внимательно посмотрела на Зандру и не спеша побежала дальше.

Зандра рассеянно посмотрела ей вслед. Нет, нечего сидеть дома, подумала она.

Может быть, прогулка верхом поможет хоть немного встряхнуться. Все, что угодно, только не это тупое ничегонеделание!

– Словом, она завещала все свое состояние, – говорил лорд Розенкранц, – основанному им фонду, но потом выяснилось, что никакого фонда нет, понимаете? Он...

– Ш-ш-ш. – Бекки прижала палец к губам.

У нее была своя система раннего оповещения, которой позавидовал бы сам Пентагон. Выпрямившись, Бекки выглянула в окно.

Так она и думала. Зандра, оставившая их несколько минут назад, решительным шагом направлялась к конюшне.

Хорошо хоть Нина с Шелдоном вовремя поднялись наверх принять душ и переодеться.

– Прошу прощения, дорогой, мне надо сделать пару деловых звонков, – сказала Бекки.

– Точка, точка, запятая... – пропел лорд Розенкранц.

Не обращая на него внимания, Бекки пересекла комнату и подошла к Карлу Хайнцу, который, казалось, был целиком поглощен изучением книги, и негромко его окликнула.

Карл Хайнц поднял голову. Бекки вытянула руку, и, повернувшись в ту сторону, он увидел Зандру, уже полностью облаченную в костюм для верховой езды. Весь ее вид свидетельствовал о том, что не одежда красит женщину, а наоборот.

– Наша красавица собралась покататься. Чего ждете? Надо действовать.

Карл Хайнц кивнул, но не двинулся с места. Он словно прилип к креслу. Что-то его удерживало – что? Смущение? Соображения нравственности?

– Ну, чего вы ждете? – слегка нахмурилась Бекки. – Нельзя упускать такую отличную возможность, Хайнц. Вперед!

Видя, что он все еще колеблется, Бекки наклонилась, взяла у него альбом, закрыла, отложила в сторону и потянула его за обе руки.

Карл Хайнц незаметно вздохнул. Да, в настойчивости этой женщине не откажешь.

Тот, кто первым сказал, будто женщины – слабый пол, явно не был знаком с Бекки Пятой.

– Ну же, действуйте! И не забывайте, что поставлено на карту. Если все миллиарды достанутся Софье и ее Эгберту...

– Эрвину, – машинально поправил ее Карл Хайнц.

– Не важно, – отрезала Бекки. – А теперь отправляйтесь! И – удачи вам. – Она слегка подтолкнула его к двери.

На пороге Карл Хайнц оглянулся. Бекки стояла, облокотившись на ручку кресла, и не спускала с него глаз. Высокая, уверенная в себе, излучающая какую-то внутреннюю силу, она ассоциировалась у него с только что отлитым стальным клинком.

Карл Хайнц болезненно поморщился и пошел наверх переодеваться для конной прогулки.

– Для леди оседлали Аметистовую Мечту, – пояснил конюх, – это такая кобыла в яблоках. Далеко она еще не успела отъехать. На этом жеребце, – конюх щелкнул пальцами, – вы в два счета ее догоните.

Черный как смоль аравиец, раздувая ноздри и мотая головой, нервно перебирал ногами.

– Думаете, справитесь? – прищурился конюх.

– Попробую, – улыбнулся Карл Хайнц.

– А то миссис Бекки, знаете ли, не любит, когда с гостями что-нибудь случается.

– Все будет нормально, – успокоил его Карл Хайнц. Он намотал вожжи на руку и, потрепав Алидала – так звали жеребца – по холке, что-то шепнул ему на ухо.

Похоже, тот понял, во всяком случае, сразу успокоился и прижался мордой к щеке Карла Хайнца.

– Вижу, вы умеете с ними обращаться, – восхищенно сказал конюх. – Это уж точно.

Карл Хайнц улыбнулся, ловко вскочил в седло и, слегка хлестнув Алидала, выехал со двора.

Алидал оказался в своей стихии. Сразу стало ясно, что препятствий для него не существовало, преодолевал он их с легкостью необыкновенной.

День выдался – лучше не придумаешь: безоблачное небо, солнце, легкий морозец и ни малейшего ветерка. Заснеженные луга и огороженные пастбища незаметно перетекали в рощу.

Взлетев на вершину холма, Карл Хайнц натянул вожжи. Вот и Зандра, совсем далеко.