Чертовски богат

Над воспитанием Дины, ведая о том или нет, работал целый круг лиц.

Ежедневные уроки французского позволяли ей теперь перемежать свою речь всяческими «voulez-vous», «n’est-ce pas», «cherie» и так далее – точь-в-точь как Бекки Пятая.

Под влиянием Джейн Райтсмэн, известного авторитета в области французского интерьера XVIII века, Дина решила, что неплохо бы и ей освоить этот предмет. Так началалось изучение – трижды в неделю – ренессансной живописи.

Наслушавшись рассказов о «субботах» у модельера Оскара де ла Ренты и его жены, куда все заскакивают запросто, возвращаясь из-за города, Дина решила последовать тому же примеру, открыв дверь всякому, кто хотел бы пропустить рюмочку в воскресенье вечером.

Эти «воскресники» сразу же приобрели колоссальную популярность. Покойная Китти Миллер как-то обронила: «Положите у двери кусок ветчины, и у вас отбоя не будет от гостей». Нечто в этом роде Дина и сделала.

Но с одной важной поправкой. Теперь она знала, что скромность – самый верный признак хорошего вкуса и что чем меньше и изысканнее кусок ветчины, тем лучше. Если раньше она расшибалась в лепешку, устраивая шикарные приемы с массой приглашенных, то ныне ограничивалась встречами в узком кругу и довольно быстро преуспела в их устройстве.

И знакомым, что ее принимали, Дина уже не посылала обескураживающе дорогие благодарственные подарки, а из кожи вон лезла, лишь бы найти что-нибудь скромное, но зато изысканное. Иногда, разнообразия ради, можно было себе позволить и откровенный кич.

Дина завела специальную записную книжку, в которой отмечались пристрастия ее знакомых: в еде, напитках, цветах, людях – друзьях и, еще важнее, недругах – так, чтобы, не дай Бог, на одной и той же вечеринке не оказалось два непримиримых врага.

И Дина не останавливалась на достигнутом, упорно продолжая совершенствоваться.

В шесть сорок пять, уже одетая для утренней гимнастики, Дина позвонила дворецкому по внутреннему телефону.

– Да, мадам? – в трубке прозвучал сонный голос Джулио.

– У меня сегодня немного сдвинулось расписание, – извиняться Дина и не думала. – Встретимся прямо сейчас. – Она на секунду остановилась. – У меня.

– Иду, мадам.

Когда он появился, Дина сидела на диване в гостиной, потягивая только что поданный Дарлин кофе.

– Мадам! – поклонился Джулио.

– Благодарю, Дарлин, – сухо сказала Дина. – Вы свободны.

Служанка сделала книксен и незаметно выскользнула из комнаты.

Джулио неодобрительно посмотрел ей вслед.

Если вкус Дины действительно нуждался в совершенствовании, то о ее хватке того же сказать нельзя.

– Присаживайтесь, Джулио. – Она посмотрела на него в упор. – Нет, нет, не туда. – Голос у Дины был как у дрессировщицы. – Вот сюда.

Джулио повиновался.

– На следующей неделе, в понедельник, четверг и пятницу, здесь будут съемки, – сразу перешла к делу Дина. – Прошу проследить за тем, чтобы все было обеспечено. – Она помолчала. – Иными словами, хоть наизнанку вывернитесь, но люди из «Архитектурного журнала» должны быть довольны.

– Слушаю, мадам. – Джулио сделал запись в блокноте.

– В четверг здесь установят вазы с цветами, а потом Ренни или кто-нибудь из его помощников будут ежедневно их менять. Пусть и о них позаботятся.

– Разумеется, мадам. – Джулио сделал очередную пометку.

– Теперь по поводу последнего воскресного приема. – Дина отхлебнула кофе. – Неужели я должна повторять, что только гости одеваются, как им угодно? Персонала это не касается. Между тем я заметила, что официанты позволяют себе небрежность в одежде. С этим надо покончить раз и навсегда.

– Слушаю, мадам.

– Кстати, вас здесь в прошлое воскресенье вообще не было.

– У меня заболел родственник, и я...

– К друзьям и родственникам можете ходить в свободное время. Ясно?

– Да, мадам. Извините...

– Чтобы этого больше не было.

Далее последовала домашняя рутина. Дина постоянно сверялась с записями: здесь пыль... тут пятно... а это уж настоящее безобразие: паутина на люстре!

Джулио все записывал.

Раздался стук в дверь. Появилась Дарлин: инструктор на месте, ждет.

Дина бросила взгляд на миниатюрный будильник от Фаберже: семь. Сегодня он пришел на четверть часа раньше обычного. Хорошо.

Следующие двадцать пять минут Дина провела в спортивном зале, где инструктор безжалостно гонял ее с тренажера на тренажер.

Затем – благословенный душ.

Следующие полчаса съели телефонные звонки.

В половине десятого – энергичный массаж, в десять – укладка волос и маникюр.

После этого, уже при полном параде, Дина переговорила с шеф-поваром из фешенебельного ресторана и приняла его с испытательным сроком (он готовит для Бекки Пятой, а чем она хуже?).

День только начинался.

Утро незаметно перетекло в полдень. После лекции у «Сотби» и встречи с де ла Рентой Дина направилась к Бекки Пятой.

Было половина второго, и хоть у Дины не было и секунды свободной, усталой она себя совершенно не чувствовала.

Отнюдь. Дина Голдсмит – настоящий сгусток энергии. Она бежит по первой дорожке – и получает от этого колоссальное наслаждение.

* * *