Чертовски сексуален

– Ну, насчет подвига не знаю. Например, в данный момент я предпочла бы вытащить из задницы иглы морских ежей.

Услышав ее слова, Матти хихикнула.

– Пожалуйста, – Кит наклонился к ней ближе, – дай я тебе помогу.

Шелли приспустила джинсы и перегнулась через деревянный стул.

– Черт! Как же ты умудрилась навтыкать их себе в зад?

– Ой, осторожней! Игры в Джеймса Бонда… Но и ты мне подгадил. Я больше не могу утверждать, что все мужики, от первого до последнего, отъявленные мерзавцы. Потому сказать такое, познакомившись с Пандорой, значит показать себя полной жопой.

– Знаешь, с такой симпатичной жопкой, как у тебя, можешь говорить что угодно, – ее Кит и расплылся в улыбке.

Шелли натянула джинсы и кокетливо ему улыбнулась. На душе было легко и радостно – отныне их словесные поединки перестанут наносить смертельные удары, а значит, в войне полов наступит наконец долгожданное перемирие. И главное – этот их пакт не будет лицемерным сговором в духе Чемберлена.

– Ну, я рада, что ты перестал ненавидеть без разбору всех женщин. Собственно, я не сомневалась, что со временем твоя твердолобая позиция тебе надоест.

– Твердолобая позиция! Я тоже не мог дождаться, когда твое высокомерие лопнет как мыльный пузырь.

– Высокомерие! – Шелли попыталась обратить его слова в шутку, хотя это и стоило ей некоторых усилий. – Любопытно, кто это врал мне как сивый мерин с самой первой минуты? Что мне, по-твоему, оставалось делать?

– Ладно, я готов идти на копромисс: согласен признать, что был не прав, если ты признаешь, что я все-таки был прав. – Нет, ну надо же! – Шелли обиженно поджала губы. – Я думала, что вышла замуж за Первого и Единственного, даже не подозревая, что он единственный, кто всегда и во всем прав!

– Будет тебе, – возразил Ките легким раздражением в голосе. – Ты отказываешься признать, что женщина способна изменить мужчину, лишь потому, что такое не сказано в пророчестве твоей сивиллы-маменьки.

После этих слов Шелли почувствовала, как ее симпатия к нему лопнула, словно мыльный пузырь.

– Господи, какой ты самовлюбленный! Не удивлюсь, если ты в один прекрасный день предложишь руку и сердце самому себе! Господи, я рисковала жизнью ради твоего спасения, а ты!..

– Жизнью? Какой жизнью? Жалкой жизнью училки, которая учит музыке охламонов без слуха и вообще без мозгов? Самым знаменательным событием твоей жизни – до того как ты встретила меня – было получение в подарок коробки конфет, купленной в забегаловке на автозаправке!

Шелли прищурясь посмотрела на Кита. Выходит, она заблуждалась, ею двигала нелюбовь, а умопомрачение. Не иначе как у нее горячка – либо грипп, либо пищевое отравление.

– Да, совместная жизнь с тобой мне противопоказана, потому что вредна для женского здоровья.

Где вы доктор Фрейд, ау? Шелли решила, что в конечном итоге все же была права. Этот тип – точная копия ее собственного папаши, эгоистичный, наглый, бездушный мужчина. От такого ничего хорошего не жди. Его наглые выходки выстроились в ее сознании на манер списка покупок. Вернее, списка того, что ей не нужно.

Но тут Матильда настойчиво потянула отца за руку, и оба, Кит и Шелли, были вынуждены перевести взгляд ниже, на ее серьезную, чумазую мордашку. – Что тебе, киска?

Матильда указала на дверь хижины. В дверном проеме, перебросив через плечо ружье, с подозрением наблюдала за происходящим Тигрица.

И Шелли поняла: поскольку Коко «питает слабость к любви», было бы просто глупо, если не рискованно, разругаться с Китом у нее на глазах. Наверное, лучший способ заставить поссорившуюся пару вновь проникнуться друг к другу теплыми чувствами – это поставить их обоих поддуло «Калашникова». Ссорясь с Китом, Шелли мечтала, что последнее слово все же останется за ней – но не эпитафия же.

– Коко, – обратилась к Тигрице Матти, смело встав перед революционеркой, упирая руки в бока. – Полицейские борются с преступниками. Пожарные – с пожарами. А с чем борются борцы за мир? Если вы за мир, то вы должны немедленно отпустить меня, папу и Шелли, ведь так?

О Господи, этого еще не хватало! Каков папаша, такая и дочка, подумала Шелли. И она, и Кит испуганно посмотрели на Коко.

Но Тигрица лишь громко расхохоталась.

– Пока мы с тобой, подруга, шли в горы, я могла запросто тебя укокошить.

– Точно, – игриво согласилась Шелли, словно не в ее груди испуганно затрепетало сердце.

– Знаешь, Матти, – пожала плечами Коко, – Шелли. ч как и я, настоящий романтик. В текущий исторический момент люди – ужасные циники и привыкли издеваться над идеалистами. Но я тебе скажу другое: миру нужны мечтатели… и «АК-47»! – Она мотнула головой на висевший у нее на плече автомат. – Я рассказала Гастону, что если бы не вы, гнить мне заживо в тюремной камере, и как потом вы спасли меня от легавых, спрятав у себя в номере. Теперь у нас есть деньги Пандоры, и мы с радостью возвращаем вам ваш приз.