Чертовы качели (СИ)

  Сегодня они отправились на запад: давно не заходили в эту часть города. Малышка шла впереди, настороженно смотрела по сторонам, сжимала приклад карабина, готовая при малейшей опасности укрыться за столбом или грудой мусора и начать стрелять. Мумрик, как всегда, был рассеянный с улицы Бассейной и витал в облаках, во всем надеялся на попутчицу.

  Скользиков Малышка почувствовала, когда обходила вокруг двухэтажного дома квартир на тридцать. В голову ворвались мысли-образы блаженной сытости, уюта, любви к Детенышу. Рукой показала Мумрику, чтобы замер на месте. Присела у заткнутого тряпьем маленького подвального оконца. Оттуда, из подвала, так и тянуло скользиковым парафиновым духом, нечеловеческим, противным, знакомым до тошноты. Малышка осторожно, стараясь не шуметь, поднялась, перехватила Тигрушку поудобнее и по стеночке, по стеночке направилась к подвальной двери. За ней, тихонько сопя в спину, крался Мумрик.

  Дальше все пошло по давно и тщательно разработанной схеме "двое и младенец в люльке". Малышка натянула на лицо прозрачный медицинский щиток, надела вторую пару перчаток, распахнула ногой дверь. Скользик-самец с костяным гребнем на голове кинулся на нее, пытаясь вонзить в глаз торчащие вперед клыки, но налетел на щиток. Замер на мгновение, не понимая, что происходит. Воспользовавшись этим, Малышка схватила скользика поперек туловища и одним взмахом снесла ножом бурую чешуйчатую башку.

  Самка извивалась на хвосте, закрывая собой гнездо с детенышем, разевала зубастую пасть в сторону Малышки. Разевай-разевай, раззява! Малышка перехватила карабин и, почти не целясь, выстрелила в беби-скользика. В беснующуюся самку швырнула попавшую под ноги деревяшку и, пока мамаша вне себя от ярости крушила ни в чем не повинное полешко, подобралась совсем близко и размозжила глупую голову прикладом. Потом не торопясь выпотрошила ставшие будто тряпичными туловища, завернула в пластик и убрала в рюкзак - Лейка шила из кожи скользиков красивые прочные мешки.

  Куколка Детеныша от выстрела пошла трещинами, сквозь них на пол натекла розовая лужа. Теперь уж точно никто не вылупится. Так ему и надо. Дело сделано, на душе было радостно, будто в очередной раз каменюка со спины свалилась.

  - Пойдем, - приказала Малышка все это время неподвижно стоявшему у дверей Мумрику, повесила карабин за спину и шагнула из пропахшей скользиками берлоги под круто присоленное звездами небо.

  По дороге домой Малышка заглянула в разгромленную животными бакалейную лавку, обнаружила пару завалившихся в угол консервных банок и бутылку оливкового масла. Удовлетворенно запихала находку в рюкзак Мумрика, тот на нее даже не взглянул. Упрямо и угрюмо смотрел вниз, а руку в том месте, которое задели окровавленные пальцы Малышки, до красноты затер снегом.

  - Какие мы нежные, - пробурчала она себе под нос.

  Мумрик молча отвернулся и зашагал в противоположную от дома сторону - к качелям.

  ***

  - Р-р-р-р! Бип-бип! Р-р-р-р! - Карапуз, надувая щеки и выпячивая губы, катал по щербатому полу игрушечный экскаватор, в кабину которого был втиснут найденный вчера Малышкой резиновый крокодил с оторванным хвостом.

  - Приехали! - Карапуз остановил машину, достал игрушку и зачем-то вцепился зубами ей в загривок.

  - Но! Плюнь! - прикрикнула Малышка и для острастки залепила сыну подзатыльник. - Сколько раз говорила: не суй в рот всякую дрянь. Не мужик, а несмышленыш какой-то.

  - Я мужик! - сверкнул круглыми карими глазами Карапуз. - Мне уже пять!

  - Пять, - эхом повторила Малышка.

  Все же не повезло ей: сын мог бы и меньше напоминать своего папашу.

  Они всегда сторонились друг друга, очень уж были разные - Малышка и Мумрик. И в десять лет, и в тринадцать, и в пятнадцать. Одна командовала, ругалась, иногда пускала в ход кулаки, другой ей это молча позволял, не более. Вместо того чтобы дать отпор, просто отходил в сторону и не замечал. Малышку это бесило.

  Но в ее восемнадцать... в восемнадцать все изменилось.

  Мумрик вдруг понял, что и часа, и двадцати минут не может прожить без подруги. Без ее серых глаз, сдвинутых на переносице бровей и сладких обветренных губ. А Малышка, в свою очередь, удивлялась, как раньше не видела, какой Мумрик умный, и добрый, и красивый, и как чудесно умеет обниматься.

  Природа взяла свое. И брала еще долго. За водой - вместе, за свежим мясом - вместе, в дальние кварталы на велосипеде - вместе. А потом вместе в один теплый спальник на двоих. С головой.

  Тогда они перебрались подальше от Лейки и Бармалея - не хотели делить друг друга с кем-нибудь еще.

  А потом незаметно, потихоньку спальниковый рай закончился, как заканчивается все в этой жизни. Малышку стало раздражать сначала то, что Мумрик уклоняется от охоты, потом то, что слишком много времени проводит за книгами или просто лежит, глядя в потолок, потом то, что ворочается и кричит во сне. Она перебралась из их общего спальника на отдельный матрас под ватное одеяло и стала подумывать о том, что надо бы разбежаться, но тут нарисовался Карапуз.