Червь

Тут я замечаю ту фигуристую бабу. Крутя упругой сочной жопой, она расставляет глиняные тарелки на столе. Толстая рыжая коса доходит ей до пояса, а когда она поворачивается боком и наклоняется, чтобы достать до противоположной стороны стола — я вижу большие упругие груди, выступающие сквозь льняную рубаху без пуговиц и молний.

Знаете, что мне сейчас захотелось сделать?! Да-да… Именно! Мне захотелось отрастить руки и ими схватиться за эти два набухших волдыря! Затем положить бабёнку на стол, задёрнуть юбку, что с трудом скрывает её гладкие колени, и…

И…

Странно. Я вроде хочу, но птица то не хочет. Она глушит мои позывы. Нет, не глушит. Это другое! Бесчувственная ворона! Птица тупо их не знает! Я словно объясняю программный код крутой софтины тупой блондинке, а она в ответ лишь мне кивает головой, нихуя не понимая ни единого моего слова. Она его не знает, от того и не понимает. Ёпти, но не учить же мне ворону перепехону по-людски? Я уверен, есть более лёгкий способ! Тривиальный для моих новых способностей!

Ладно, хер с ним, всё равно у меня не чему напрягаться. Хотя, могу сжать клоаку. Пробую — получается. Прикольно. Кучка белой дрясни валится на подоконник, прямо мне под лапы. Неожиданно зашевелились кишки, а вмести с ними и я. В принципе если продолжать в том же духе — я могу выскочить из вороней сраки. И что дальше…

С хвоста капает на подоконник.

Солнце так сильно припекло мою маленькую чёрную голову, что меня вдруг осенило! А что, если я попаду в тело человека? Ну, например в тело того здорового мужика? Вдруг получится и меня не переварит желудочный сок. Быстренько пропихнусь в кишки, потрусь там, как следует, и всё в моих руках! Хороший план. Но нужно грамотно всё продумать, чтобы с ходу не обосраться. Еще как вариант — попробовать отдаться свинье, в плане дать ей меня сожрать, но только целиком.

Говорят, что анатомия свиньи очень схожа с людской, так что будет возможность набить руку перед серьёзным матчем! Но бляяяя, это ж свинья. Что я буду делать? Жрать помои и ссать под себя стоя в грязном стойло. И та корова будет мне вечно мычать под ухо! Ага, а потом так вообще, придут ко мне и пустят на бекон… Ну уж нет! Живем один раз! Если рисковать, то по полной!

Я снова заглядываю в окно максимально аккуратно. Мужик куда-то ушёл, а женщина сняла с печи горшки и размешивает их содержимое деревянной ложкой.

Может, пусть меня опять сожрут… Другого пути я не вижу. Не силой же лесть им в рот! Дроздов, может подскажешь, как еще можно попасть в человека?

Молчит.

Ну и молчи! Сам придумаю!

Женщина громко зовёт мужа, а когда он ей отвечает, она просит его принести лук. Спустя минуту он возвращается, держа в руке пару головок лука. Ну и махина он! Метра два в высоту и здоровый как медведь. Не удивлюсь, если узнаю, что в роду у него прадедом как раз и был медведь; бурый, с сальным волосом. Не стоило его бабуле наклоняться за грибами в глухом лесу! Ох не стоило…

Так у него еще и лапища как лопухи! Такой пятернёй можно с лёгкостью схватить человека за голову и держать как баскетбольный мяч, сдавливая пальцы со всей силой. Вот в кого мне надо попасть! Такими ручищами я смогу целиком потискать её упругие груди, ну и может еще куда их запустить.

Забрав лук, женщина принялась нарезать его колечками, громко стуча ножом по доске. Утерев слёзы рукавом, она говорит мужу:

— Зови Отто, пора садиться.

— Хорошо.

Мужчина неторопливо уходит из дома, а женщина, поставив один из горшков на стол, начала разливать суп по тарелкам, положив в них луковые кольца.

Я чувствую сильный аром еды. Он не естественный, какой-то искусственный. Неживой. Еда, добываемая в природе, источает совсем другой запах. Еда, приготовленная человекам, не подходит для животных. И как бы вкусно она не пахла — есть это мне противопоказано.

Через два грубых отверстия в клюве, я сильнее втягиваю воздух, надеясь хоть что-то пробудить в своём сознании. Но нет. Ничего. Не хватает ноток страха, свежей крови, и теплоты смерти, окутавшей пищу в последние секунды её жизни.

Из тарелок повалил густой пар. Закончив разливать суп, женщина убрала со стола горшок, и подошла к печке.

Блин, давай уже, сваливай с кухни! Я не смогу эвакуироваться наружу, когда на меня смотрят! Судя по её суете, она никуда от сюда не уйдёт! Зараз! Можно попробовать учинить диверсию; ворваться на всех парах на кухню, запустить свои беспалые лапы в её пышные волосы, и каркать что есть мочи, ожидая, что она пулей вылетит во двор. Или поступить более гуманно — залететь на кухню и громко каркать, размахивая крыльями. А если она окажется бесстрашной бабой? Швырнёт в меня нож и прибьёт к потолку, или схватит за лапу и уебашит об стол? Я б так и поступил… Блин… Если не рискну — буду жалеть! Живем один раз…

Я выхожу на середину подоконника, расправляю крылья…

— Элина, — кричит мужик со двора, видимо зовёт жену, — набери молока, а я пока схожу за водой!

Бинго! Спасибо!