Червь

Подстава, придётся идти к колодцу, а там и “Щепка” недалеко, и может появится патлатый. Конечно, он в открытую не полезет, но кто его знает, может и конченым психом оказаться! Мне нужен нож. Как раз вижу на столе парочку: один с длинным лезвием, другой — покороче.

— Мам, можно взять ножик?

— Зачем? — спрашивает она, распахнув глазёнки от удивления.

— Ну, вдруг что случится!

— Отто, иди уже! — её голос строгий, и у меня нет никакого желания спорить.

Ясно. Справлюсь и так, но всё же, когда у тебя в кармане лежит шести сантиметровый стальной аргумент, оправдывающий твои поступки (какими бы они не были) — ощущаешь себя увереннее.

Взяв ведро, я подошёл к входной двери. Осмотрелся. И снова задаю тупой вопрос:

— Мам, а сандалии где взять?

— Босым иди, отец вечером сделает. Как раз будет из чего.

Босой, без ножа, да еще и иди хуй знает куда! Денёк обещает быть весёлым.

Выйдя во двор, я немного прихуел от увиденного. Грёбанный дождина превратил внутренний дворик в грязевой бассейн для скота. Даже узкая дорожка, идущая до калитки, скрылась под слоем коричневой жижи.

Но, ничего не поделаешь! Какой ребёнок откажется от такого развлечения. То ли у меня уже крыша поехала, то ли разум пиздюка имел какое-то влияние на меня, но я с радостью прыгнул в грязь.

Тёплая!

Мокрая, скользкая, и тёплая жижа доходила мне до щиколотки. Пришлось даже подвернуть штанины — я всё же не свинья какая-то!

Я дохлюпал до калитки. Собирался её отварить, но услышал громкое мычание. Корова была чем-то недовольна. Обернувшись, я увидел, как отец, держа бурёнку за рога, с силой вытаскивал её из загона во двор. Она усердно сопротивлялась, мочилась себе под ноги, крутила головой. Я лишний раз убедился в силище отца. Хоть его руки и мотало из стороны в сторону, сам он уверенно двигался спиной назад, практически волоча за собой корову. Он подтащил её к невысокому деревянному столбу. Снял верёвку с плеча. Одну петлю накинул корове на шее, другую — на столб.

Отец улыбнулся мне, подмигнул. Я кивнул ему в ответ и ушёл.

На удивление, ходить босиком не так уж и плохо. Наоборот, в этом что-то есть. Философия похуизма во всей красе. Я проходил мимо людей, и им вообще было плевать — есть у меня обувь или нет. Мне даже показалось, пройди я голый — всем будет насрать. Хоть с обосранной жопой ходи, никто ничего тебе не скажет.

Тёплая грязюка хлюпала под ногами, ведро болталось в руке. Я шёл за Рожей.

За Рожей…

Вот это поворот! А куда идти-то? Вчера мы дошли до колодца и там разминулись. Я хотел её поцеловать на прощание, но она даже не поняла, что я от неё хочу. Смотрела на меня как на тупого. Даже спросила, зачем я губы выкрутил в трубочку. Жаль, что она не спросила, что у меня в штанах свернулось в трубочку! Вчера я реально перевозбудился. И я реально это ощущал. Эрекция пришла неожиданно, и так же неожиданно ушла. Ушла вместе с Роже.

Ладно, пойду на площадь, один хер надо набрать воды.

Палящее солнце быстро высушивало грязь, от чего духота становилась еще невыносимее. Жарило как от асфальта в сорокаградусную жару. На ногах появлялась серая корка из смеси песка и фекалий животных, которых водят тут как домашних питомцев.

А вот и площадь! Влажная грязь сменилась сухим камнем. Показалась “Щепка”, и мне стало не по себе. Я заволновался. Начал глубоко дышать, сердце колотилось как бешеное. И меня это бесило! Я понимал, что ничего страшного не произойдёт, по крайней мере, ближайшие пару дней. От таких ранений можно и вообще не оправиться, но насколько успела Роже подлечить патлатого — я не знал. Но так же есть и вероятность того, что его тело медленно пухнет на солнце, наполняясь гноем и паразитами. Мало ли. По-хорошему — это надо проверить. Для галочки, чтоб спать спокойно.

Подходя к колодцу, я озираюсь по сторонам. Особо внимательно поглядываю на злополучный паб. Кстати, сегодня возле него никого. Двери заперты, ставни плотно закрыты. Ну и хорошо! Можно слегка расслабиться.

Возле колодца кружила шпана, взрослые набирали воду. Была небольшая очередь, к которой я и примкнул. Двигаясь со скоростью черепахи, я слушал людей. И нихера дельного не услышал. Одна бытовуха, от которой меня тошнило. Там кто-то пьяный подрался, там кого-то ударили. Кто-то потерялся — нашли, а кого-то так и не нашли. Везде одно и то же! Бесит! Скука! И жрать сильно хочется.

От безделья, я начал ковыряться в своей голове, а точнее — погрузился в раздумья, но не свои, а пацана. Пробую влезть к нему в мозги, пробую проиграть память назад, как пленку аудиокассеты, которую мы крутили, насадив на карандаш. И что-то назревает!