Червячная передача

— То есть, — задумался Холмс, — ты хочешь сказать, что уже сейчас обладаешь достаточной… хотя да, — перебил он сам себя, — обладаешь и это было заметно. Но если ты настолько силен, зачем тебе Питкэрн?

— Родина, приятные люди. Мне нравятся сложившиеся у нас на острове обычаи и взаимоотношения. Вы мне родные, так что хотелось бы видеть вас в будущем рядом. Но не насильно, не ставя перед фактом, что «будет так», а по вашей воле, — озвучил я.

— Скажи, Вирему, — спросил один из патриархов, цепко вглядываясь в меня. — А не имеешь ли ты отношения к этому нападению?

— Хм, я могу сказать «нет» и не соврать, — соврал я. — Но не буду, потому что это неважно. Даже если предположить, что я «спровоцировал» это нападение, то как это повлияет на результат?

— Парень прав, — выдал, на удивление, МакКой. — Если это и он, то не он говорил за того офицеришку и за комиссара. Нахер мы никому не нужны, а как появится что — то ценное — набегут, как поганые стервятники. Я этих внешников знаю. Так что, лично я за то, чтобы парня поддержать, а внешников, если явятся — послать. А спровоцировал, не спровоцировал… по три раза в день слышу по радио «SOS, пиратское нападение!» — и хер кто на них отвечает! — выдал старик.

— Минуточку, господа, — нахмурилась учительница Дуглас. — Вопрос, как я понимаю, стоит о расширении автономии от короны. То, что в военном плане мы сможем это себе позволить, я допускаю. Сегодняшнее все видели, и я, честно признаюсь, впечатлена. Вопрос снабжения, как я понимаю, тоже не стоит, а судя по ряду разработок Вирему — техника у нас будет, как и свои корабли. Но, встает вопрос политики. Если мы «спустим» текущую ситуацию, то через полгода — год на неё всем будет наплевать, — продолжила она. — Либо мы начинаем отделение сейчас, на основании неисполнения Короной своих обязательств, либо, через год, как вы выразились «послав чиновников», будем обычными бунтовщиками и сепаратистами.

— И что ты предлагаешь, Мэри? — осведомился Холмс.

— Ничего, просто говорю, что если заявлять об автономии, то сейчас, а не по прибытии гипотетических «чиновников, — развела она руками.

Соответственно, встал вопрос, а надо ли Питкэрну всё это, что, после обсуждения (и под подбадривающие вопли «прогуливающихся под окнами») определили как «надо». Всё же, отношение «сдохните молча, не отвлекая важных людей» довольно сильно задело как питкэрнцев, так и совет.

И началась суета — как для сотрудников НИИ, после лет спокойствия, в смысле строительства еще двух судов (что было быстро), так и работе по расширению «жизненного пространства» острова. По здравому размышлению, решили расти не «вширь» а «вверх», строя ярусные фермы. Благо, народу было не так много.

На Питкэрне, тем временем, было проведено «всеобщее голосование», с единогласным решением «а ну эту Англию на фиг». Соответственно, куча работы по переводу киноплёнок в видеоформат, копии документов с подписями, тиражирование аудиозаписей переговоров по рации (благо, функционал записи у официального радио острова был, фактически, «не отключаемый»).

В общем, возни была куча, причём для всех, а тем временем, мои биороботы провели свои «пресс — конференции». По радио особого ажиотажа не было, но вот через пару недель, выяснилось, что ООН переезжает. Американцы закономерно наложили вето, но им ответили в стиле: «а мы просто соберемся в Швейцарии, ну а вы сидите в составе десятка стран». В итоге янки смирились, и следующее заседание ООН будет проходить в Берне.

Насколько же результативны вышли «откровения биороботов», в смысле бегства населения Штатов от в край охреневших сверхов — был вопрос будущего.

Наконец, через полторы недели после нападения, трое советников и моя физиономия направились в Веллингтон, посетили ряд редакций прессы, посольств стран, раздали копии и, поймав комиссара заморских территорий — передали ему официальный посыл на хрен от населения Питкэрна, за «неисполнение принятых обязательств».

Кроме того, была направлена куча писем в редакции прессы по всему Миру. В целом, подготовка не прошла даром, так что за неделю мы подняли волну и… сбежали на остров. Смысла участвовать во всяческих «дебатах» и прочем просто не было, да и «признание» Питкэрна нам было толком то не нужно — важен факт «обозначения позиции».

С месяц тема, наряду с переносом ООН (правда, в гораздо меньшей степени), муссировалась прессой, старушка Лиззи произнесла обращение к «заблудшим детям». Ну, лично я поржал, особенно на фоне «единогласного принятия решения» — перл: «бездумные бунтари, которых меньшинство» — звучало на редкость удачно.

Но в целом, на нас забили. Союз, как и ряд стран соцлагеря, нужно отметить, признали нашу независимость и установили «радиодипломатический диалог». И предложили построить у нас коммунизм.

На что были вежливо посланы подальше — коммунизм у нас уже есть, вы у себя постройте, был совет Совета Питкэрна. По — моему, ему не последовали, но в покое нас оставили.