Червячная передача

Я же, помимо общего развития и имплантации своим девочкам по гравищиту, даже задумался: а не слишком ли я паранойю? Впрочем, обдумав, решил что в самый раз: все мои приготовления не отнимают чрезмерно много времени и сил. А если что — не придется дергать биолога, дабы отрастить волосы на жопе (паразит тут же предоставил несколько рабочих схем упомянутой модификации), чтобы их обрывать, потому что «ничего не готово!»

Созрели мои «монтекристы», как и их транспортные модули, так что в ночи глухой выпустил их, помахав платочком. Вообще — тоже подстраховка, но для человечества в целом данные типы принесут несомненное благо — позволят развиваться перспективным технологиям, не дав их «сожрать» на начальном этапе тупиковым, но «раскрученным». А через год вероятность выявления «первоисточника искажений» будет фактически нулевой.

Так, довольно неспешно и, на удивление, без катастроф, прошла пара лет. Нарси росла, ходила, училась говорить и радовала моё отцовское сердце интуитивными проявлениями многомерщицы — поддерживала комфортный температурный режим жидкости в руках. Вообще, «врожденные» многомерщики несколько отличались от «сделанных», как выгодно — в смысле естественного и интуитивного многомерного взаимодействия, так и не очень. Дело в том, что многомерная часть нас была вполне живой, так что в процессе формирования многомерщика тот получал кучу «защиты от дурака». Более чем оправданно, особенно у ребенка. Но немало затрудняло развитие в зрелом возрасте. Не говоря о том, что у «врожденного» вырабатывались рефлексы, с которыми, при развитии оперирования многомерьем, также приходилось бороться.

Тогда как «сделанные», защит не имели, могли запросто гробанутся от своих же многомерных проявлений, но при этом чувствуя их гораздо «острее» и не имея ограничений. Для взрослого, если смотреть абстрактно, даже предпочтительно.

Второй момент… ну нельзя сказать, чтобы огорчал, но и не радовал. В «многомерной тени» дочки таился квадратный паразит. Причем, как бы не с её зачатия — теперешняя сенсорика позволила его выявить, а что было тогда, увы, не знаю. В принципе, для полноценного многомерщика не критично, но в предполагаемые «многомерные школомучения» карапузины добавился момент «как нагнуть квадратного, получив много полезного и без вреда для себя и окружения». Да и довольно безопасная и под присмотром жизнь не предполагала «триггера», но тоже момент, на который не махнешь рукой.

Сотрудники вжились и наладили жизнь, часть даже личную. Тезка, по крайней мере, составил устойчивую пару с одной из работниц, имея «по традиции Питкэрна» еще одну в любовницах. Да и в целом, столкновения «внешников» и островитян на теме секса и любви не случилось, что было очень неплохо. Сложились три устойчивые пары, а свободные девушки проблем не доставляли — либо стали «любовницами», либо решали вопросы в тесном кругу — я, признаться, в их жизнь не лез, приглядывая лишь в разрезе отсутствия конфликтов.

Кстати, инвестиции моих «монтекристов» явно «ускорили» прогресс. Мобильная связь, причем не в виде «радиочемондана», уже появилась. Запредельно дорогая, но это пока. И нужные и актуальные технологии там отработаны.

С моими паразитами выходило так: мысленно послав всех, кого нужно, к чертям, по мере изучения «программы тессерактов» я всё-таки переключил их на питание «от меня». Под моим контролем, естественно, но работать с «чанами», например, становилось неудобно, а ряд запланированных мной идей, если без тессеракта — требовали немалого заводского комплекса взаимодействия с многомерьем.

Дело в том, что меня напрягала, невзирая на щит — уязвимость острова с «воздуха». Тут не всегда могло бы помочь переконфигурированное поле. Но, в целом — возможность сбежать «всей деревней», оставив злопыхающих вражин любоваться волнами океана — грела сердце и подзуживала воображение.

Однако, если прикрыть «воздух» проблемы не составило — рой шаров-камикадзе, с простейшим биоуправлением и этаким «гравитационным разрядником», то смещение именно острова, в сходную топологию, да ещё в безжизненное пространство (как-то не находил я приемлемым изничтожать население «параллельного» Питкэрна) — было чертовски сложным. И требовало довольно сложный по устройству и здоровый прибор: три на три на семь метров размером. Требовали этого дублирующие механизмы, вычислители, сканеры, компенсаторы… В общем — много нужной электронной требухи, которую без техника реально пришлось бы ваять заводским комплексом.

А так — была у нас возможность «сбежать», что, по окончании работ, мою паранойю усыпило. Так что предался я разгульному исследованию и тренировкам.