Червивое яблоко

Стив не мог отступить, она этого не позволяла. Однажды он попытался, и я видела, как она упорно продолжает стоять на своем, оказывает ему сопротивление и настаивает, чтобы он выполнил ее требования. Я подозреваю, что его притягивала сила ее характера. Я не ревновала к ней, однако чувствовала неловкость от того, как она с ним говорила и что заставляла его делать. Задачи, которые она перед ним ставила, были одновременно и забавны, и не очень. Сейчас я не вспомню большинство из них, но однажды она заставила его испортить воздух в присутствии пятидесяти людей, чтобы получить билеты на театральное представление в Сан-Франциско. Она попросила, и он это сделал. После этого мне все стало понятно: целью этих требований было заставить неуклюжего парнишку раскрыть свой истинный безмерный потенциал. В сравнении с ней и ее властью над ним я, должно быть, казалась мошкой.

Еще один из его друзей – назовем его Лью – был высоким, худым парнем евроазиатского происхождения. Он выглядел слегка навеселе, словно сошел с картины Поля Клее. В дружбе этих двух высоких парней было что-то необычное, лирическое, уникальное в их добродушии и уважении друг к другу. Стив рассказал мне, что Лью после окончания высшей школы хочет стать водителем такси в Сан-Франциско, чтобы изучить улицы города. Я была восхищена этой идеей и тем, как он намеревался, как мне тогда казалось, ранжировать свои цели, одну поверх другой. Для него все было просто: получать доход и при этом изучать улицы города, словно он был одновременно водителем такси и тайным агентом. План Лью навел меня на мысль о творческом принципе организации сложных процессов. Я никогда раньше не рассматривала возможность решения нескольких задач в ходе одного действия, подобного вышеописанному. Это может показаться глупым – ведь именно так все сейчас и поступают, – однако то, как Лью совмещал достижение нескольких целей, служило предвестником создания многофункционального устройства. Как смартфон, который является одновременно и фотоаппаратом, и записной книжкой, и всем на свете. Для меня как для художника эта идея казалась захватывающей и генеративной. Рассказ Стива и Лью приоткрыл для меня завесу тайны и позволил немного узнать о содержании их разговоров, участвовать в которых мне не разрешалось. Я уверена, что Стив поведал мне об этом лишь потому, что эта идея его приятеля заставляла его самого глубоко задуматься.

Однажды Стив сказал мне, что отец Лью пьет и бьет своего сына. Стив всегда придавал большое значение тому факту, что его родители никогда не давали ему подзатыльников или каким-либо образом не били. Я опять-таки считаю, что данное обстоятельство имело важное значение для Стива, поскольку нечто схожее с историей Лью, видимо, произошло с Полом, отцом Стива.

Складывалось впечатление, что ситуация с Лью оказала гигантское влияние на Стива. Она превратила его в нечто, подобное целителю. За все время моего знакомства со Стивом я довольно редко видела его в этой роли. Однако у него открывались огромные способности к проявлению сочувствия, когда дело касалось жизненных историй мужчин. Я думаю, что Стив и Лью вместе признавали реальность мужской жестокости, и это ужасное осознание скрепляло их братство.

* * *

Моим лучшим другом в высшей школе была Лора Шюлер. Танцовщица, музыкант, поэт, у нее было красивое детское лицо. Она также выделялась из толпы – возможно, потому что, как и я, страдала дислексией. Мы вместе проводили время на природе, в абрикосовых садах, которые в те дни обильно цвели на нашей территории, и на холме за зданием семинарии Святого Иосифа недалеко от ее дома. Вместе мы учились играть сначала на блок-флейте, позже на обычной флейте. В нашем репертуаре были народные песни, баллады, произведения Бетховена, Баха и песня Джона Леннона «Oh My Love», которую тот написал после прохождения терапии первичного крика вместе с Йоко Оно. Доброта этой простой песни затрагивала нечто важное во мне; она предлагала ту эмоциональную близость, которую я очень сильно хотела познать с мужчиной.

Лора была не рада моим отношениям со Стивом, и не только потому, что я проводила с ним большое количество времени. Стив относился к ней пренебрежительно, и она негодовала по этому поводу. Лора помнит, как я однажды прибежала и сказала ей, что Стив и его друг Воз занимаются изготовлением «синих коробочек». По ее словам, я кричала, что «Стив – ге-е-ений». Я отчасти помню этот эпизод и могу описать реакцию Лоры. Никакого восторга. В глазах – разочарование.

Здесь необходимо рассказать о Стиве Возняке. Воз. Когда бы Стив и Воз ни встречались, они вели себя как восторженные дети. Они были настолько поражены своими открытиями и прорывами, настолько возбуждены, что в прямом смысле слова прыгали друг вокруг друга, гоготали, истерически повизгивали и громко смеялись. Их звуки действовали мне на нервы даже хуже, чем скрежет ногтей по классной доске. Своим шумом они выгоняли меня из гаража, и я старалась оказаться как можно быстрее вне пределов слышимости – настолько ужасен был их гам.