Червивое сердце

Верёвки на моих запястьях рассыпались в прах. Я усмехнулся и поднял лютню, прижал её к груди, а затем повернулся и пошёл к вырытой яме. Не доставляя радости магу, спрыгнул в неё сам. Под ногами противно хлюпнула сырая глина.

— Что ты сказал о последнем желании, Шут? — услышал я вдруг голос королевы.

Она стояла у ямы, я смотрел на неё снизу, и мне казалось, что девушка парит в облаках.

— Я хочу спеть для вас, сыграть мне, увы, не на чем.

— Если ты надеешься разжалобить…

— Я не надеюсь, королева.

Я и правда не надеялся, более того, не хотел этого.

— Хорошо, пой. Признаться, я буду скучать по твоему голосу.

И я запел, закрыв глаза. Это была песня без слов. Я напевал песню Болот, погружаясь всё глубже и глубже в прошлое, в свои счастливые воспоминания. А я ведь в то время думал, что несчастнее меня нет во всём королевстве, и готов был всё на свете отдать за обычную человеческую внешность. Вот я всё и отдал. Как же я ошибался. Если бы я смог принять себя таким, как есть, всё было бы по-другому. Ах, как же хорошо было там, где был жив отец, где Стелли прибегала на Болота, где я учился играть на самой обычной лютне. На какое-то мгновение я даже забыл, что стою в собственной могиле. Там, в прошлом, я сидел на ступенях старого домика на Болотах и ждал Стелли.

— Откуда ты знаешь эту мелодию? — Голос королевы треснул, как ломающийся под ногами тонкий лёд.

Я не ответил. Не хотел отвечать. Всё, что мне было нужно, — разбудить в сердце королевы ту девочку, которую я так любил. Мою Стелли.

— Отвечай!!! — закричала королева так пронзительно, что в небе ей ответили снежные вороны.

Я нехотя открыл глаза и увидел её искажённое ужасом лицо. И понял, что она догадалась. Догадалась, но отказывается в это верить.

— Где ты услышал эту мелодию?

— На краю Болота, которое хранит тайну золотоволосой девочки Стелли и уродливого мальчика Мира.

— Это тебе Хазер рассказал? Он следил за мной?

— Никто не следил, и ты это знаешь.

— Тогда ответ один — ты умеешь читать мысли.

— Я всегда подозревал в нём мага, его музыка… — начал королевский маг, но королева жестом остановила его красноречие.

— Что ты ещё знаешь, Шут? Что стало с Миром?

— То же, что и со Стелли. Нагнись ко мне, королева, то, что я скажу тебе, не предназначено для чужих ушей.

— Стойте, ваше величество. — Маг предостерегающе поднял руку.

— Отойдите все, — приказала королева и опустилась на колени, пачкая платье в грязи.

Мы остались вдвоём. Я поднялся на цыпочки, она наклонилась ниже. Наши лица почти соприкасались.

— Говори. — Она смотрела на меня так, словно от того, что я скажу, зависела её жизнь, а я знал, что всё с точностью наоборот: от того, что я скажу, зависит моя смерть.

— Я был в Лабиринте с вами, королева.

— Что? — Она покачнулась, как от удара, и едва не упала в яму.

— Я был там.

— Закопайте его, — взвизгнула она, вскакивая на ноги.

Пока стражники кидали в могилу землю, я пел. Пел, как никогда в жизни, пытаясь заглушить свой страх, крики Дэмон и боль королевы. Когда возможности петь уже не было, я прижал лютню к груди одной рукой, а другой взялся за кольцо на цепочке.

— Всегда вместе. Только ты… — сказал я.

Мне в лицо ударил комок грязи. Я закрыл глаза и приготовился к смерти. Но перед этим не смог удержаться и последний раз посмотрел на королеву. Она не сводила с меня глаз, и мне показалось — хотя, возможно, это была игра моего воображения, — что в уголках этих глаз стояли слёзы. Я улыбнулся ей, улыбнулся так тепло, как только мог, и одними губами шепнул:

— Я люблю тебя, Стелли. Я всегда буду тебя любить, несмотря ни на что. Помнишь наш колодец? Если я буду нужен тебе — я там.

Потом я закрыл глаза, но смерть не пришла ко мне.

«Ты думал, я позволю тебе умереть, — ехидно прошептала Дэмон, — нет. Может быть, я и потеряла свою былую силу и могущество, но я всё же сумею удержать тебя здесь, между мирами, в этой могиле, ведь ты моё единственное вместилище. Я-то не хочу умирать. И не буду. Здесь ты замрёшь, как личинка бабочки, пока я не найду способ, как этой бабочке выбраться на свободу. Но я выберусь, Мир, будь в этом уверен. Я не умею сдаваться».

«Я никогда не выйду отсюда».

«Ты выйдешь. Обязательно. Это я тебе обещаю. А пока ты будешь слушать все истории, которые я накопила в себе за время своего существования. А это очень много историй. И все они тебе не понравятся. А начну я со своей собственной».

Глава 18

«ПОМНИШЬ, Я ОБЕЩАЛА рассказать тебе свою историю, а, Мир?» — спросила Дэмон.

«Я снова стал Миром?»

Земля давила, сжимала меня со всех сторон, но ещё сильнее давила боль оттого, что я больше никогда не увижу Стелли. Если бы у меня были силы, я бы заплакал, но даже это мне было не дано. Дэмон была права: я превратился в её личинку. И уповать можно было только на милостивое время, которое рано или поздно пожрёт остатки сил моего врага и уничтожит моё тело.

«Ну да, теперь ты снова горемыка Мир, на шута сейчас ты не тянешь».

«А вот я так не думаю. Ведь всё же я посмеялся над тобой напоследок».