Червонная дама

Чтобы букет получился пышнее, он попросил добавить в него побольше зеленых веток, и теперь старательно прикрывал им лицо. На руках у него по-прежнему были мотоциклетные перчатки, но вряд ли кто-нибудь обратит на это внимание.

Он шел, следуя стрелкам развешанных на стенах указателей. Семь минут. Отделение скорой помощи и реанимации располагалось на первом этаже, в конце короткого и широкого коридора. Справа от двустворчатой двери имелась кнопка и висела небольшая табличка, сообщавшая, что для вызова медицинского сотрудника необходимо позвонить.

Шесть с половиной минут. У него мелькнула мысль, что следовало получше продумать план действий. Наверняка сюда ведет еще один вход, к которому подъезжают машины «скорой». Но искать его сейчас уже некогда.

Он без всякого звонка открыл дверь, и сейчас же у него за спиной раздался голос:

— Эй, месье!

Он обернулся. Перед ним стоял полицейский в форме, ростом на голову ниже его.

Настроен он был вполне миролюбиво и указал ему на букет:

— В этом отделении время посещений еще не наступило. И они все равно не пропустят вас с этим.

— Ладно, — согласился он.

Шесть минут.

В коридоре они были одни. Он протянул букет легавому. Тот машинально принял его.

Он нанес ему удар в солнечное сплетение, затем, когда тот, хватая воздух ртом, согнулся пополам, еще один — в затылок.

Для надежности он еще врезал ему ногой в висок. Легавый отключился.

Он усадил его возле стенки, швырнул букет ему на колени и вошел в отделение.

После его телефонного звонка прошло минут пять. Он позволил себе потратить несколько секунд, чтобы оглядеться.

Справа находилось помещение, в котором переодевались посетители.

Прямо перед ним, в конце расширяющегося в обе стороны коридора, тянулись двери боксов. По этому коридору на него шла медсестра.

— Месье! Что вам тут нужно?

Он с широкой улыбкой двинулся ей навстречу. И уложил ее одним ударом кулака — она даже вскрикнуть не успела.

Четыре минуты тридцать секунд.

Больше его никто не засек.

Он миновал нечто вроде стойки, за которой сидела погруженная в изучение бумаг медсестра, и быстро осмотрел незапертые боксы.

Сабина Рену лежала в третьем. Но она была в комнате не одна. Рядом с ее кроватью стоял маленький черноволосый толстяк — не то медбрат, не то врач.

По тому, каким взглядом толстяк на него посмотрел, он сразу понял: тот знает, кто он такой.

Он шагнул к нему:

— Пропустите меня. Я вам ничего не сделаю.

Вместо того чтобы молча повиноваться, врач встал между ним и своей пациенткой. Она смотрела на него широко открытыми глазами, в которых читался непередаваемый ужас.

Три минуты.

У него за спиной раздался шум и звук голосов. Так, прибыло подкрепление.

Он рванулся к ней, но врач предугадал его намерение и нырнул вперед. Оба полетели на пол, сцепившись в клубок. В падении он попытался ухватить ее за руку, но промахнулся. Он прокатился по полу, наугад колотя врача, почувствовал резкую боль в руке, отполз назад и вскочил на ноги.

Краем глаза он заметил двух медбратьев, готовых на него броситься. Врач тоже поднимался на ноги, сжимая в руках пару сверкающих ножниц.

Две минуты.

Он перепрыгнул через кровать, схватил один из мониторов и со всей силы швырнул в медбратьев. Затем оторвал от стены еще один и уже занес его над кроватью, чтобы обрушить на лежащую женщину. Все-таки он ее прикончит. Но… Кровать была пуста. Все, что он заметил, была голая нога, выглядывавшая из-за бортика кровати. Времени совсем не оставалось. Он издал рев злобы и досады и запустил монитором в матовое стекло в глубине бокса.

Стекло осыпалось водопадом осколков, он прыгнул в образовавшуюся брешь и приземлился в коридоре с бетонными стенами, вдоль которых тянулись, захватывая потолок, трубы и провода. Сзади слышались крики и призывы на помощь.

Он побежал по коридору, с разбегу открыл металлическую дверь, очутился в котельной, пересек ее, открыл еще одну дверь и выскочил в другой коридор с блестящими стенами и табличкой «Морг».

Он прислушался — тихо. За ним никто не гнался. Или он сбил их со следа.

Ноль минут.

В любом морге должен быть широкий вход, чтобы свободно вкатывать каталки. Он прошел вперед, толкнул одну дверь, затем вторую и оказался на небольшой подземной автостоянке.

Вдалеке раздался вой сирен.

Если ему чуть-чуть повезет, они не успеют окружить больницу.

Рука у него кровоточила — даже рукав промок.

Он медленно прошел через парковку и остановился возле шлагбаума. Рядом стояла будка охранника, но сейчас она была пуста. Он вошел внутрь и увидел вешалку, на которой болтались два темно-синих шерстяных пальто, в которых ходит персонал больниц. Он снял одно пальто и накинул себе на плечи.

Выходя из больницы, он заметил полицейский автомобиль. Вокруг уже собиралась толпа зевак, удивленных неожиданной для этого учреждения суматохой.

Он выбросил пальто в ближайшей подворотне и сел на мотоцикл. Шлем, который он повесил сбоку, был на месте.

Он надел его на голову и вдруг почувствовал на себе испуганный взгляд проходившей мимо женщины. Только тут он заметил, что кровь у него с рукава уже капает на землю.