Чешежопица. Очерки тюремных нравов

В зонах малолетних психозы сущий ад и сплошной ущерб. То плющат кружки, то рвут одежду, то разбегаются. В них запрещается стрелять. Там, как считают, сплошной кипиш. Укажите, какая советская зона не пребывает в скрытом кипише? Администрация даже заинтересована в таком психозе и он нагнетается разными сообщениями, усиливается лекциями, режимными и политическими часами. Психоз амнистийный ожиданий держит зону даже крепче, чем автоматы охраны, верит простой советский человек, воспитанный страхом и популистскими лозунгами, во всесилие и милосердие правительства и ЦК КПСС, в справедливость законов. В конце концов, он даже благодушествует: «Разве плохо сидеть? Кормят, хоть и хреново, но мы и того не достойны; одевают — дают бушлат, зэчку, пидорку, две рубахи, два костюма, сапоги и портянки, как-никак заботятся; спим на матрасах с простынями, подушками, одеялом, можно даже на время отключиться под одеялом и подышать собственным духом; моют и даже мыло дают раз в месяц, полкуска хозяйственного, если его высушить, хватит и на физиономию; стригут зоновской машинкой — жить можно. На воле не лучше». Начинаются на эту тему бесконечные разговорчики: «Там, за забором — одна скука, надо каждый день вставать и ехать на работу в переполненных автобусах, стоять в очередях за продуктами, ждать десятками лет клетушки в малогабаритных хрущобках, ругаться каждый день с бабой, которая, ясно как день, в рабочее время спит в цехе с пузанчиком-начальником, добывать филки на еду, выпивку, курево. Жизнь на воле собачья. Дети отцов забывают. Только вот маму почему-то жалко. Но это так, кого-то надо и пожалеть». От таких раздумий становится жутко. Выход один — по-тихому подохнуть и ножками вперед из зоны.

ВШИ-АКРОБАТЫ

Живность, которая водится в тюрьмах и зонах, рассматривается зэками через призму товарищества и сострадания. Не увидишь, чтобы воробьи в зонах вили, а ласточки лепили гнезда, вороны садились на столбы, а чижи на провода. Им сверху виднее — зона. Зэк же не терпит стерильности вокруг, он желает видеть вшей, клопов, тараканов, мокриц, пауков. Они разнообразят арестантскую жизнь и отвлекают от мрачных мыслей. Подходит зэк утром под лампочку и, найдя в нательном белье вошь, убивает не сразу, а рассматривает, бурчит: «У, какая корова, отъелась». И лишь тогда, извинившись, с жалостью приканчивает ногтями. К зэкам из-за отсутствия волос на голове не применим сибирский способ обнаружения вшей и их уничтожения, когда водят тыльным концом ножа по голове, раздвигая пряди волос и, подвинув к нему вошь или гниду щелкают словно кедровые орешки. Клопов убивают только больших, жирных, отъевшихся, черно-кровяных; малышей-клопиков жалеют: пусть еще поживут. В камерах стены от клопяных надавов выглядят сюрреалистично, а порой абстрактно, так как вокруг шконок из-под известковой штукатурки их выжигают спичками, делая черные мазки. Клопы горят с треском.

Бескрылые клопы отличные парашютисты и спускаются на человека в любом месте. Кусают они больно, спина опухает, начинается зуд. Перед какой-нибудь комиссией администрация приказывает чистить стены от надавов, в камерах, покрытых шубой, это невозможно, а гладкие стены чистят так: берут доминушки и ими соскабливают наплывы размазанных клопяных тел. При этой операции все покрывается красной известковой пылью, люди чихают, задыхаются, проклинают тюремное начальство, только не клопов. Зэки уверены, что клопы живут до 500 лет и уже одним этим вызывают к себе уважение — кусали еще узников Ивана Грозного, Петра, Сталина и сейчас то же самое творят. Не разрешается убивать тараканов и пауков — они хозяева хаты. Самые крупные величаются паханами, вождями, генсеками, а то и по имени — вон вышел Фидель Кастро — черный таракан, паук Хомейни уполз под толкан. Могут отлупить за убийство такого «вождя». В Новосибирской тюрьме тараканов заставили соревноваться с клопами, вшами, пауками. Высушенных тараканов курят, их также пьют. Это на спор, при проигрывании. Набрать кружку тараканов непросто, их хоть и много, но они шустрые, как цыгане, и посуда наполняется ими за месяц а то и два. Пьют глотками, поперхиваясь, жевать не полагается. К мухам в камерах отношение не особо положительное — спать мешают; в карцерах, наоборот, их любят. Мухи изображают самолеты, за которыми в одиночестве интересно наблюдать. Иногда устраивают игры имени Валерия Чкалова или Полины Осипенко. Выбирают муху и гоняют, не давая возможности сесть, время засекают, и так до тех пор, пока обессиленная муха не упадет замертво. Чтобы муха долго продержалась, советуют накормить ее кровью клопа, смешанной с сахаром, и продержать с такой пищей парочку суток в темноте спичечного коробка. Такие мухи становятся чемпионами. Мухами играют на курево, сахар, конфеты.