Чешуя

Перед Полозом сверкал вонзённый в землю шип. Ещё полминуты — и он растает, как и остальные, оставив немного солоноватой воды.

Полоз выдернул шип. Какой острый.

Подошёл к Леону. Тот зашнуровывал ботинок, сидя на земле.

Это шанс. Такой бывает раз в жизни, и то не у всех.

Полоз коротко замахнулся и всадил шип в шею учителя.

Леон захрипел, давясь кровью. Вскинул руки к торчащему из горла шипу. Упал на землю, глядя на ученика.

Наверное, хотел спросить: за что? А может, всё понял.

Шип истаял. Кровь, удивительно тёмная, совсем не как в кино, залила куртку и свитер Леона. Он уже не трепыхался. Еле заметно шевелились губы: то ли сказать что-то хотел, то ли уже агонизировал.

Полоз стоял над телом учителя и не чувствовал холодного ветра с реки. Не чувствовал, как замерзают руки. Ничего не чувствовал.

Вечность спустя он позвонил в спецотдел и отстранённым, тусклым голосом сообщил, что речной дракон убил Леона.

Потом были допросы и ненужные соболезнования. Кажется, следователь из спецотдела чуял, что в смерти Леона что-то не так, но обвинить его ученика, осиротевшего, как следовало из документов, во второй раз, не решился.

Полозу было всё равно.

Его отпустили домой, в пустую квартиру, которую теперь, наверное, заберут какие-нибудь наследники Леона.

Легче не стало. Он ни на минуту не раскаивался в своём поступке, но легче не стало.

На несколько дней он впал в апатию, как змея, заглотившая слишком большую добычу. Сидел посреди гостиной и пытался понять, как жить дальше. Где-то на краю сознания маячил встревоженный Эдик. Кажется, приносил еду. О чём-то спрашивал.

Полоз пробовал напиться, но после второго стакана водки, найденной в холодильнике, ему привиделись не только монстры, которых тут быть не должно, но и обгоревшее женское тело, стоящее в дверном проёме. И учитель с дырой почему-то не в горле, а в груди, вместо сердца. Бледный и мокрый, он стоял у холодильника и смотрел на бывшего ученика пустыми мёртвыми глазами. Больше Полоз никогда не пил.

Вскоре он понял: надо брать себя в руки. Надо создавать Змей. Тренировать их. И охотиться на монстров. Может быть, тогда станет легче.

Часть 2

“Наше дело”

Антон поначалу побаивался и крепкого седеющего дядьку со странным именем Шпиль, и черноволосую девчонку со злыми глазами и многочисленным пирсингом.

Шпиль старался говорить ласково, но от этого Антону становилось ещё страшнее, и он тихо радовался, когда дядька отвязывался.

Девчонка назвалась Дашей и сразу сказала:

— Я с тобой возиться не буду. Если что надо — спрашивай, подскажу, а сюсюкать с тобой не собираюсь.

Антону выделили комнату, и, дивное дело, ни Шпиль, ни Даша никогда не входили в неё без стука. Может, не такие уж они плохие?

Через неделю зашли Леон и Полоз. Леон закрылся на кухне со Шпилем. Полоз расспросил Антона, как тому здесь живётся, дал номер своего телефона, а потом долго общался с Дашей.

Антон завистливо вздохнул: вот бы и ему стать таким же крутым как Полоз! Он даже рядом со своим учителем выглядит взрослым.

Шпиль постоянно мотался по командировкам. Даша после школы закрывалась в своей комнате и слушала ужасную громкую музыку. Два-три раза за день, правда, выходила, молча готовила на двоих, стучала в комнату Антона и звала пить чай.

Во время четвёртой командировки Шпиля Антон отважился спросить:

— А Шпиль, ну, он твой папа?

— Нет. Дядя. Мамин брат.

— А мама твоя где?

Девчонка пожала плечами:

— Без понятия. Мне неинтересно.

Антон удивился: как это может быть неинтересно, где твоя мама? Видимо, на его лице отразилось удивление, так как Даша поморщилась и сказала:

— Она алкоголичка. Я ей не нужна. Она мне тоже.

Антон смотрел на неё во все глаза, но не спорил: в школе он слышал, что в семьях алкоголиков бывает всякое. Ещё похуже, чем у него.

— А твой дядя, он куда уезжает?

— Работать.

— А кем?

Даша вздохнула, но ругаться не стала. Вместо этого начала рассказывать о работе дяди: оказывается, он ездил по дальним странам по заданию какого-то специального отдела и собирал всякие редкие штуки для нужных другим видящим зелий, порошков и волшебных вещей.

Ого, а этот Шпиль крутой! Он столько всего видел, столько всего знает, ему поручают самые опасные и необычные задания! Антон даже забыл, что надо опасаться всего на свете, и слушал, открыв рот. Ох, сколько созданий существует в мире, сколько всего опасного и интересного! А ещё бывают амулеты, компасы, маски, ритуальные фигурки, защитные обереги — вот бы одним глазком взглянуть...

— Можно мне посмотреть? Пожалуйста... — Антон сам испугался своей дерзости, и последнее слово прошептал, боясь, что девчонка посмеётся над ним или скажет, что это не его собачье дело.

Даша пристально посмотрела на него — Антон невольно съёжился, потом вздохнула и сказала:

— Ладно. Только ничего не трогай.

Она выдвинула ящик с вилками и ложками, запустила руку куда-то в глубину и выудила ключ.

— Пошли.