Чеслав. Воин древнего рода

Выждав, пока глаза привыкнут к мраку, Чеслав заметил в углу какое-то движение… Вернувшись к костру, он взял из него горящую головешку и вошел в небольшую пещеру, похожую на каменный мешок. В углу, закутавшись в овечью шкуру, сидела Неждана, похищенная им пленница.

Она провела в этой пещере всю ночь, ненадолго забывшись коротким и тревожным сном. За дверью, время от времени что-то бубня себе под нос, подавала признаки жизни мерзкая старуха. До пленницы, казалось, ей не было никакого дела. Только когда Неждана тщетно пыталась оттолкнуть дверь, старуха смеялась тихим противным смехом.

Чеслав опустился возле Нежданы на колени и, переломив хлеб, половину протянул ей.

— Возьми… поешь!

Неждана не двинулась с места.

— Возьми, голодная ведь.

Неждана осторожно взяла хлеб и стала есть. Чеслав тоже откусил от своей половины. Затем он принес воды в ковше. Неждана пила жадно и, утолив жажду, отдала ковш Чеславу.

— Тебя как зовут?

Девушка молчала. Чеслав, не дождавшись ответа, осторожно, боясь спугнуть, дотронулся до ее лица и нежно провел рукой по щеке. Неждана отвернулась.

— Отчего молчишь?..

Неждана зябко поежилась.

— Не бойся меня.

Чеслав приблизился к ней и попытался обнять, прижать к груди. Неждана вся напряглась и, отодвинувшись к стене, сжалась в комок. Юноша медленно провел рукой по ее телу и дотронулся до грудей. Девушка попыталась отстраниться от него, еще больше вжавшись в каменную стену, но Чеслава это не остановило. Уперев руки в стену так, что девушка оказалась между ними, и лишив ее тем самым возможности ускользнуть, он стал искать ее губы своими губами, горячими и требовательными. Но когда нашел, почувствовал, что упрямо сомкнутые уста пленницы не собираются отвечать на его нетерпеливый поцелуй. Преодолевая молчаливое сопротивление чужачки, юноша опустил ее на шкуру и попытался проникнуть между ее ног. Неждана отчаянно сопротивлялась, а когда поняла, что их силы неравны, заплакала.

Увидев слезы, Чеслав отпустил ее. Опять эти слезы! Почему-то при их появлении он чувствовал, что сила и решимость покидают его. Он сел рядом с Нежданой, опустив голову и тяжело дыша. Сердце рвалось из груди… В голове шумело… Мысли и чувства путались… Он хотел ее со всей страстью юности, но только не силой. И как теперь поступить, юноша не знал.

— Я увел тебя для себя… — сквозь зубы процедил он, а затем выкрикнул — зло, с отчаянием, плохо осознавая и почти не слыша собственного голоса: — И ты будешь со мной! Будешь! Чего бы мне это ни стоило и как бы ты ни сопротивлялась! Будешь!..

Юноша резко встал и, не глядя на девушку, пошел прочь. Он чувствовал, что если сейчас не уйдет, то сделает что-то непоправимое и непростительное для себя, для нее, а ему не хотелось этого. Он мог это сделать, но не хотел!

Из пещеры Чеслав уже не вышел, а выбежал и, ничего не говоря, проследовал мимо Мары.

— Терпение, парень, терпение! — услышал он голос Мары, прозвучавший ему вслед.

«Терпение, терпение!» — стучало в голове Чеслава по дороге в городище. Но где его взять, когда ты еще только начинаешь пить из ковша жизни и тебе не терпится столь многое попробовать?

Раздосадованный неудачей, Чеслав явился домой. Жилище встретило его пустотой: в доме никого не было. Тогда он пошел в хлев и увидел Голубу. Девушка стояла на коленях и доила козу. Молоко белыми струями одна за другой выстреливало в горшок: чвирк-чвирк, чвирк-чвирк.

Чеслав стремительно подошел к девушке и взял за плечи, оторвав от занятия.

— Что ты? — посмотрела на него Голуба.

Юноша схватил ее за руку и потащил на сеновал, а когда она слабо заартачилась, поднял ее на руки и таки унес туда. Он молча и яростно овладел ею. Голуба покорно снесла эту повинность.

Когда Велимир заметил, что его старший сын Ратибор стал засматриваться на девушек, а за ним на подходе был и Чеслав, то он решил упредить события. «Юноши в силу входят: головы горячие, кровь бурлит. Как бы шкоды не наделали!» В это же время Голуба стала входить в девичий возраст. «Девка своя, при доме. Пусть уж лучше с ней балуются, чем потом с сородичами разбираться». Решением Велимира первым ее мужчиной стал Ратибор. Через время ее познал и младший брат.

Днем Чеслав отправился к опушке леса. Сюда мужчины городища приходили поупражняться в стрельбе из лука. Не успел Чеслав как следует прицелиться, чтобы выпустить первую стрелу, как явился его друг Кудряш. Имя ему такое при рождении дали неспроста. Его голова и впрямь была кудрява. И из-под этой шевелюры выглядывали почти всегда озорные и веселые глаза. — Ты куда пропал? Я тебя повсюду искал, а тебя как корова языком слизала, — напустился на Чеслава товарищ.

— На охоте был.

— О! А меня почему не взял с собой? — насупился Кудряш.

— Так от твоей трескотни, Кудряш, вся живность разбежится.

— Так уж и разбежится… — В голосе юноши послышалась обида, но тут же снова в его глазах блеснуло озорство, а затем и подозрение. — И утром тебя нигде не было. Темнишь ты, Чеслав, скрываешь что-то. Ох, я-то тебя знаю!..