Чеслав. Воин древнего рода

Находясь рядом с Вячко, Чеслав несколько раз пробовал завести с ним разговор о его блужданиях в их округе. Но тот упрямо молчал, то ли на самом деле все еще пребывая в болезненном полузабытьи, то ли, хитря и не желая отвечать, старался убедить в том своего врага.

Порой Чеславу казалось, что Вячко время от времени вовсе не спит, а украдкой наблюдает за ним. Юноша не единожды пытался подтвердить свои подозрения, резко оборачиваясь в сторону соперника, но заставал чужака мирно спящим.

И все же как-то, снова почувствовав на себе пристальный, жгущий спину взгляд, Чеслав обернулся и наткнулся на внимательные глаза Вячко.

— Как там… сестра? — услышал он хриплый голос.

Чеслав совсем не ожидал, что чужак заговорит о Неждане. Он сам давно ее не видел и за всей чередой событий только думал о ней, да и то все больше тогда, когда мог расслабиться, погружаясь в сон. Возможно, гоня от себя думы о девушке, он хотел избавиться от прилипшей с недавних пор к нему болезненной мысли, что именно она, Неждана, могла стать причиной тех несчастий, которые свалились на его семью. А скорее даже не она, а его, Чеслава, сумасбродство и желание похитить ее для себя. И все чаще юноша вспоминал предостережение старой Мары о том, что он оказался на зыбкой дорожке, введя похищенную девушку в свой дом.

«Неужели старуха была права? И это появление Нежданы принесло столько несчастий? Нет! Не может того быть. Сердце при виде ее стучит чаще, но нет в том предчувствия беды… Нет!»

А своим предчувствиям он стал доверять все больше, особенно после обряда посвящения, когда его коснулся дух волка.

— Живет в моем доме.

— Обрюхатил уже небось? — Взгляд Вячко не по-доброму вспыхнул.

— То мое дело… — твердо, уже не по-юношески, а по-мужски сказал Чеслав.

Услышал, как у Вячко заскрипели зубы, так он сжал их. Видать, не понравился чужаку ответ.

На какое-то время пришлый замолчал и только тяжелое дыхание выдавало переживаемые им чувства. Затем, наверное успокоившись, он заговорил снова, ослабив тем самым натянувшуюся между ними тетиву молчания.

— После меня у матери все дети либо мертвыми рождались, либо в младенчестве гибли. Уж как ни просили родители Великих, а все напрасно было. Как напасть. А потому, когда Неждана выжила, то волхв наш сказал, что это милость не только родителям, а и всему роду нашему. И что это знак добрый для племени. И для родителей, и для меня сестра, хоть и девка, была радостью и ценностью. Была… пока ты… не выкрал ее…

Чеслав не хотел говорить об этом с чужаком. Он готов был уже сорваться и выйти из каменного убежища, но мысль о том, что Вячко как-никак кровный брат его избранницы и имеет право спросить о сестре, удержала Чеслава на месте.

— Девка в доме всегда не прибыль, а убыль… — пробурчал он, нахмурив лоб. — И не век же ей в вашей семье быть. Все одно мужику отдадите…

— Так это по нашей воле и выбору, — перебил его Вячко.

— Можно подумать, что парни вашего племени никогда девок чужих не умыкали, — начал заводиться Чеслав.

— Умыкали!.. Но Неждана — моя сестра.

Чеслав резко подался в сторону Вячко, да так, что потревожил свои раны, но в пылу не обратил на это внимания.

— А приди я даже с дарами за ней, так меня бы в вашем селении скорее уж разорвали из-за лютой ненависти меж родами нашими, чем приняли и отдали мне. Разве не так?

— Так! — выкрикнул Вячко.

Ох, как же у Чеслава зачесались кулаки! Он даже вскочил на ноги, но опять сдержался. Помолчав, юноша, словно переступив через какую-то препону в себе, произнес:

— Я не обижу ее и жалеть буду. — И совсем уж тихо, почти шепотом добавил: — Люба она мне…

На лице Вячко мелькнула кривая ухмылка, но затем внезапно исчезла. Чеслав после своего признания чувствовал себя неловко рядом с тем, кому открыл душу и сокровенное, а потому счел за лучшее выйти из схованки.

«Зачем открылся чужаку? Глупец!» — ругал сам себя Чеслав. Он блуждал по округе и давил ногами красноголовые мухоморы, вкладывая в это пустое занятие всю свою злость и досаду.

Когда он вернулся, Вячко долго молчал, о чем-то думая и беспокойно ворочаясь на своем месте, а затем сказал:

— Я сестре худого не желаю и помыслить о том не могу… — Помолчав, он продолжил: — Может, ты и был бы для нее хорошим мужем, про то ее спросить надо, да вот вражда между предками нашими помеха непреодолимая. И проклятие меж нами лежит давнее. А кто волю предков своих чтить не станет, тот и сам проклят будет. Знаешь ведь? И не встретиться ему в городище небесном с предками своими… — Вячко запнулся, а после паузы все же договорил: — А потому и я за обиду, тобой нанесенную роду нашему, отомстить пришел.

Чеслав, смерив его взглядом, спокойно ответил:

— Не моя вина и не ее, что род´ы наши собачатся. И что предки наши не поделили что-то промеж собой.

— Однако против кровной общины не пойдешь! — выпалил Вячко, а потом сказал насмешливо: — Да и тебя твое племя, видать, не жалует, коль со мной тут скрываешься.

Чеслав поморщился, словно от удара, и зло огрызнулся:

— То мое дело.