Честь Афродиты

Ха, я бы не помнил. Я с детства горы люблю. Мне моря не надо, дай только по скалам полазить. В погранцах с удовольствием горную подготовку проходил. Зачёт почти сразу получил, и потом каждый раз. Потому что инструкторы у нас хорошие были. Как ящерицы. Чистые ниндзя. Почти по отвесной скале, с полным боевым снаряжением, на тросах, со страховкой, хоть вверх, хоть вниз… нас готовили. Со стрельбой по мишеням. В статике и в движении. И в зной, и в мороз, и в дождь… Выше только орлы и облака… Облака часто ниже. Такая специфика. Адреналин в крови! Свежий воздух. Молодецкая удаль!.. Ё-моё!.. Но со страховкой. Только с ней, родимой! Вниз мне, например, больше нравилось спускаться. Особенно летом. Зимой сложнее, опаснее. Оттолкнёшься ногами, особенно летом, лицом к скале, и травишь трос метров пять – шесть, оп, мягкий упор ногами, толчок и опять вниз… Рукавицы аж дымятся… Красота… Красиво потому что. Можно и быстрее, но – не нужно. Потому что техника безопасности превыше всего. Рукавиц не напасёшься, и ладони сожжёшь. И развернуть ветром может, и смачно припечатать к скале спиной или головой, до потери сознания. Кому это надо? Ещё и оружие повредить… Это совсем ни к чему. «Горы шуток не любят. Горы не прощают. Техника безопасности, дружба и взаимовыручка превыше всего». Так наставляли нас инструкторы.

Одно сейчас непонятно было: о каких горах дядя Гриша говорит, и где он их здесь видит? Не о пятиэтажке же, правда! Это не горы. Это пустяк. Так себе.

– Вот и вспомнишь, – заметил дядя Гриша и махнул нам рукой. – Переодевайтесь и езжайте. Особо не светитесь. Помните о видеокамерах на подъездах. Мне, к сожалению, своими бинтами светиться нельзя. Придётся в запасе остаться. Не обижайтесь. Я на связи. С богом! – благословил патриарх.

Куда благословил? Ха, а я догадался, я понял куда: к Лике, естественно. Любовнице генерала. Прихватив два мотка верёвки и связку карабинов, я шагнул замыкающим. Дядя Гриша успел похлопать меня вдогонку по спине, давай, мол, действуй, я на тебя надеюсь. Я кивнул головой, конечно, не подведу. КолаНикола врежет приёмчиком любовнику по шее, а я его быстренько верёвкой профессионально спеленаю, и все дела.

Легко сбежав по лестнице, пряча взгляды и чуть пригибаясь, быстро забрались в волковскую «тойоту», я, КолаНикола и Волков, Волков за рулём, и поехали…

В машине я отвлёкся, вновь прицепился взглядом к навигатору. Это у меня релаксация такая, как раньше перед выходом в наряд. Как на границе. Штуковина для взгляда мелкая, а притягивает, так и хочется её в незнании предмета уличить… Отвлекает. Она ещё и говорит… Так и… Подъехали к Киевскому вокзалу.

41

До праздника Дня военно-морского флота осталось три дня. Всего три дня. Марго с «командой» с ног сбивалась. Владивосток гудел. Шутка ли, конкурс – такой конкурс! – близился к завершению. И не с привычными грамотами и дешёвым переходящим кубком в финале, а с солидным денежным призом, славой, и личной благодарностью командующего. К тому же, на кораблях в открытую уже поговаривали: «Наверное и Сам Верховный из Москвы прилетит. А как же! Ему же тоже наверное интересно посмотреть на нас. А почему нет? Такое дело! Руку пожать, приз вручить, слова какие хорошие сказать, ободрить… проигравших. Нужно? Нужно. Приедет, нет?!» «Приедет. Самолёт президентский есть, керосин тоже, дела… А дела государственные и в самолёте решать можно. У него же целая команда с собой этих… рук, пусть не спят, действуют». Судачили. Всего три дня осталось, всего. Даже командующий Тихоокеанским флотом «накалился», адмирал в жюри сидел, страсти подогревал. Ему даже домой звонили, как там и что… Жёны в основном командиров звонили, тёщи, женщины. Он усмехался, отделывался шуткой, иным грозил… Сам он из командиров эсминцев в адмиралы вышел, душой к ним склонен был, на своих любимцев сильно надеялся. Но должность требовала от адмирала полной беспристрастности, он и терпел, хотя сердце на части разрывалось, так уж хотелось, чтобы победителем был кто-нибудь с эсминца… Такой красавец… Хотя и другие корабли тоже, извините, тот ещё подарок… врагу, конечно.

К финалу претендентов набралось пятнадцать человек. По группам. Пять матросов. Пять мичманов и пять офицеров от лейтенантов до капитанов третьего ранга.

– Маня, ну ты даёшь, мы в отпаде. Такую бучу заварила. Умница. Веслом не провернуть! Гордимся тобой, сестрёнка! Город на ушах. Ё-моё, и вообще. Короче, последним конкурсом мореманов наизнанку нужно вывернуть, понимаешь, – в очередной раз предлагал очередную «новинку» Валентин Мелехов. По телефону звонил. – Пусть они в рукопашной силой померяются. Кто кого, а! Я лично за подводников болею, и мои тоже. Скажи, помощь какая нужна, ну, нет? Не отказывайся. Мы все… – Марго его отшивала.

– Валя, ещё раз в таком тоне позвонишь, я отключу телефон. Мы сами с усами. Ты забываешь, на жюри нельзя давить. Как на судей. Обойдёмся.